Он шагнул вперёд; за его спиной виднелась группа местных полицейских. Обе девушки испугано вскрикнули, но не сделали ни единого шага. Доусон увидел безнадёжное отчаяние на их лицах.
Утота прошептала:
— Не позволяйте им забрать нас с собой!
Моряк неприязненно поджал губы и спросил:
— Чего тебе надо, Шторм?
Гигант ловко подхватывал жемчужины со стола и складывал их в мешочек.
— Они украдены, — попутно объяснял свои действия Шторм, — у мистера Кента. Воры — эти девицы!
— Он лжёт! — Заявила Утота, и надсмотрщик дрогнул под леденящим, смертельно-холодным её взглядом.
— Они отправятся со мной, мистер Доусон, и не стоит препятствовать… — Гигант обернулся к туземным служителям закона. — Арестуйте их!
Утота резко двинулась вперёд, подобно тигрице. Откуда-то из-под парео она извлекла нож, лезвие которого сверкнуло в свете лампы. Женщина набросилась на Шторма, целясь ножом в его грудь. Грудь принцессы вздымалась, глаза сверкали.
Великан даже хрюкнул от удивления. С неожиданной для такого громоздкого туловища ловкостью он нырнул в сторону, а когда нож приблизился почти вплотную, схватил женское запястье, вывернул его и нож упал на пол.
Утота дралась как бешеная, словно последний раз в жизни. Парео изорвалось и изодралось. Гладкая бронзовая кожа просвечивала сквозь многочисленные прорехи; атласная грудь обнажилась, когда девица ногтями стала царапать Шторма. Тот в злобе ударил своей огромной рукой по женской голове, и принцесса с жалобным всхлипом упала.
Другая вахине скорчилась в углу, безнадёжно рыдая от страха. Затем внезапно он спряталась за спиной Доусона, который смотрел на всё с крепко сжатыми и побелевшими от гнева губами. В принципе, он отдавал себе отчёт в том, что Утота напала на Шторма с целью убить его.
Из-за спины донёсся тихий шёпот:
— Кент мёртв…
Шторм предъявил ордер на арест. Прибывшие с ним туземцы споро обездвижили девушек и потащили их на палубу. Но как только рыжеволосый гигант повернулся, чтобы проследовать за ними, Доусон остановил его:
— Подождите-ка немного, мистер!
— Да? — Льдисто-серые глаза уставились на второго помощника.
— Вы слышали, что сказала вторая девушка?
— Я ничего не слышал! — Отрезал Шторм и стал ждать продолжения.
— Она сказала, что Кент мёртв!
— Ну, она солгала.
Доусон кивнул:
— Возможно! Но тогда почему Кент не пришёл встретить сестру?
— Я же сказал, — буркнул гигант, — он болен. Слёг от лихорадки. Местные лекарства не помогают — и он не в состоянии передвигаться.
Шторм вышел. Доусон услышал, как он на палубе громко отдавал приказы туземцам. Вскоре послышался плеск вёсел.
И что теперь? Было во всей этой истории что-то неправильное… много неправильного! Второй помощник явственно это ощущал. И к кому обратиться за помощью? Деккер, первый помощник, как обычно лежал мертвецки пьяным в каюте, а капитана не интересовало ничего, сверх поисков подходящего груза и продажи его за максимальную цену после перевозки. Нет никакого смысла даже разговаривать с ними! Лоретта Кент полностью рассчиталась за поездку до Маравы — это было всё, что их интересовало.
Но ведь была та лунная ночь после отплытия с Таити, когда Доусон сорвал поцелуй с милых губ Лоретты! Да, это был ничего не значащий тропический флирт, он отдавал себе в этом отчёт. После того случая девушка вела себя так, будто ничего не случилось. Но моряк не забыл, и теперь даже мысль о том, что Лоретта полностью находится во власти громилы-Шторма, будоражила его. Он отлично помнил, как смотрел на неё гигант…
Кент мёртв? Это противоречит логике. Разве что он скончался на этой неделе или на предыдущей. По словам Лоретты, письма от него приходили регулярно.
Абсолютно импульсивно Доусон вызвал боцмана, «Сиплого» Ласкара.
— Я сойду на берег, — сказал он, — вернусь через час или около того.
В ответ лишь блеснули зубы на смуглом лице.
Второй помощник убедился, что собственный револьвер заряжен, спрятал его под рубашкой и, спустив на воду кормовую шлюпку, направил её в сторону острова. Сильно налегая на вёсла, грёб он умело, почти без всплесков. Вода под светом луны отливала серебром. Гладь лагуны казалась ровной и плоской, как грань огромного алмаза. Пальмы вдалеке слегка покачивались на фоне фиолетового неба. Нал горизонтом сиял Южный Крест.