Второй помощник взглянул на Лоретту, лежащую чуть в сторонке. Её белые плечи, едва прикрытые обрывками одежды, мелко дрожали. Да, тяжело было этому вчерашнему ребёнку, только-только закончившему колледж, столкнуться со всем этим… Её брат мёртв…
Моряк резче посмотрел на девушку — её рыдания стали громче и содержали нотки истерики. С мягкой настойчивостью Доусон произнёс:
— Рыдайте потише! Они услышат Вас…
— Я… я не могу успокоиться. — Всхлипы и дрожь усилились. — Ну, ударьте меня за это!
Бледное заплаканное лицо Лоретты с широко раскрытыми глазами повернулось ко второму помощнику. «У неё истерика», — понял Доусон. Губы девушки снова распахнулись, и он ладонью захлопнул ей рот.
Она стала бороться, отчаянно извиваясь. «Без крепкой пощёчины не обойтись», но моряк не хотел бить любимую. Наконец, она укусила его ладонь, и Доусон отдёрнул руку, чертыхнувшись от боли.
Как только Лоретта снова собралась кричать, он закрыл ей рот поцелуем. Это был самый подходящий способ, который только моряк смог придумать. Нестандартного рода кляп — но он эффективно остановил крики девушки.
Рот был запечатан. Лоретта пыталась вырваться, но Доусон крепко держал её. И вдруг, неожиданно она ответила на поцелуй. Её губы и язык стали горячими, сладкими, и — требовательными!
С большой неохотой второй помощник прервался и отступил назад. Его глаза блеснули во мраке. Разом он оглядел соблазнительное тело девушки, едва прикрытое изорванным одеянием — длинные ноги с изящным изгибом бедра, округлые очертания груди…
Она снова начала дрожать. Доусон увидел, как густой румянец распространяется от губ девушки и заливает её бледные щёки. Белый руки охватили его шею, пытаясь приблизить его голову к пылающему лицу.
На уровне подсознания он понял, почему Лоретта жаждала поцелуев. Она ведь боится — боится думать и вспоминать о недавно произошедшем. А объятия Доусона несли хоть краткую иллюзию безопасности, потому девушка так крепко и настойчиво вцепилась в него — стремясь утопить предчувствие опасности в эмоциональном выплеске…
А губы эти были так сладки! И дурманящие запахи окружающих растений осаждали нос второго помощника… Он забыл обо всём, кроме сахарно-белого нежного тела, находящегося так близко.
Наконец девушка отстранилась, страх ушёл из её глаз:
— Мы не можем вернуться на «Поиск» прямо сейчас? — Голос был прерывистым.
Доусон с трудом сглотнул. Без лишних слов он сконцентрировался и скользнул во тьму. Когда же вернулся, мрачноватая улыбка искривила его губы.
— Да! Теперь мы можем сделать попытку. Лодка находится не очень далеко — и при ней лишь пара охранников.
Подобно теням они прокрались к кромке джунглей. Моряк скомандовал:
— Ждите здесь! Я отвлеку охранников, а Вы быстро запрыгивайте в лодку — скоро я присоединюсь к Вам. Если же у меня не получится, гребите в сторону «Поиска».
Доусон, не выходя из тени деревьев, двинулся вдоль пляжа. Затем выскочит на миг — и, как он и ожидал, туземцы клюнули на эту уловку. Они бросились к нему навстречу. Второй помощник ждал их, отмечая про себя, что аборигены вооружены новыми армейскими дубинками.
Рядом ногами лежал кусок плавника, и он поднял его. Ждать оставалось недолго. За спинами бегущих охранников он увидел Лоретту, спешащую к аутригеру.
Под чьими-то шагами зашуршал песок у него позади. Моряк слишком поздно обернулся: множество тёмных гибких тел внезапно материализовались рядом — и что-то летело из мрака по направлению к его голове.
Ловушка! Только эта короткая мысль мелькнула в мозгу, а затем тот взорвался от ослепляющей болевой вспышки и Доусон погрузился в беспросветно-тёмную ночь…
Очнулся он в гостиной Шторма, голова так сильно раскалывалась от боли, что аж в глазах становилось темно. Тугие верёвки связывали его по рукам и ногам. Доусон увидел себя лежащим в одном из тускло освещённых углов комнаты, фактически прикованным в вертикальному столбу-балке. Недруг же в расслабленной позе сидел на ротанговом стуле и одной рукой обнимал Лоретту.
Одеяние девушки, и так довольно тонкое, изодралось до крайней степени. Оно почти не прикрывало интимные места. На руках и плечах набухли тёмные, зловещего вида, синяки. Ярко-блестящие волосы окончательно спутались, поскольку несчастная яростно пыталась вырваться из объятий Шторма.
Гигант полностью игнорировал эти попытки обрести свободу. Не отрываясь, он глотал джин из горлышка бутылки. Наконец, повернул лицо к девушке. Взгляд надсмотрщика был малоприятным…
Доусон до предела сжал челюсти и напряг все силы, пытаясь разорвать или ослабить верёвки. Но те были завязаны крепко и не поддались. Моряк вынужден был беспомощно смотреть, как пьяный и разгорячённый страстью громила ласкал тело Лоретты.