Так это и продолжалось, от приключения к приключению, включая путешествие на пароме к Статен-Айленду (обиталищу проклятых) и другое путешествие — на Бедлоу-Айленд, где мы поднялись на смотровую площадку по лестнице внутри статуи Свободы. (Соответственно, следовало отступление на тему маленькой статуи Свободы на мосту де Гренель в Париже.) Вечер за вечером катались мы по Нью-Йорку, кружили и возвращались, и время от времени ездили на Кони-Айленд или Рокавей-Бич.[92] Иногда там было лето, иногда зима; они, похоже, не замечали внезапных смен сезонов.
Изредка их интересовало, откуда Кама берет все те деньги, что тратит каждый день. Я объяснял (со знанием дела), что ее отец был богачом и передал некую сумму хозяину отеля, с тем чтобы тот снабжал Каму деньгами, когда увидит, что они ей нужны.
— Но не больше двух долларов за раз, — добавил я.
Тони:
— Это куча денег, да, пап?
— Да, для маленькой девочки это большие деньги. Но, с другой стороны, Нью-Йорк очень дорогой город. — Я не осмеливался сказать им, что некоторые маленькие девочки, бывает, покупают на деньги своих богатых родителей.
— А ты всегда даешь нам только четвертак, — печально сказала Вэл.
— Это потому, что мы живем не в городе, — парировал я. — На что бы ты здесь потратила деньги?
— Здесь тоже можно потратить деньги, — сказал Тони. — Я раз потратил целый доллар, когда мы были в парке.
— Да, а потом болел, — заметила Вэл.
— Я не люблю четвертаки, — сказал Тони. — Я люблю центы.
— Прекрасно, — сказал я. — В следующий раз, когда попросишь четвертак, я дам тебе центы.
— Сколько?
— Двадцать пять.
— Это ведь больше четвертака, да?
— Намного больше, — ответил я. — Особенно для маленьких мальчиков.
Почувствовав, что начинаю иссякать, я решил отправить Каму самолетом к родителям, которые жили в штате Нью-Мексико. Я подумал, что дети будут потрясены, увидев с воздуха чудеса нашего огромного и прекрасного континента. Поэтому я отправил Каму самолетом одной дешевой авиакомпании, который совершает частые посадки в самых невообразимых местах, чтобы забрать попутный груз.
Ясным утром Кама вылетела из аэропорта Ла Гардиа; самолет держал курс на запад. Я объяснил, что настоящий Запад, Запад с большой буквы, начинается после того, как пересечешь Скалистые горы. Дети, кажется, не очень хорошо поняли, что я имел в виду, поэтому я сказал: «Настоящий Запад — это Дальний Запад… где живут ковбои, индейцы и гремучие змеи». Для них это было равнозначно Калифорнии, особенно гремучие змеи. В любом случае, как я объяснил, в Денвере Каме придется пересесть на другой самолет. «Денвер находится в стороне от маршрута, — сказал я, — но самолет должен там приземлиться, чтобы забрать живой труп».
— Живой труп! — завопила Вэл. — Это что!
— Это труп, который еще не совсем остыл. — Я тут же увидел, что мое объяснение ничего не объясняет. — Ладно, не будем об этом, — сказал я и заставил самолет сесть посреди толпы индейцев, обряженных по полной форме, в боевой раскраске, с перьями, колокольчиками, барабанами, в общем, все как положено.
Почему индейцы? Во-первых, подальше от живого трупа, с которым я дал маху, а во-вторых, чтобы Каме оказали восторженный прием истинные сыны Дальнего Запада. Я рассказал им, что папа Камы, Мерл, одно время жил с индейцами, что он привозил — именно сюда — Карузо, Тетразини, Мелбу, Титгу Руффо, Джильи[93] и других знаменитостей, чтобы те тоже познакомились с ними.
— Это кто такие? — пожелала уточнить Вэл. — Эти Казини и Руффо?
— Прости, забыл сказать. Это все знаменитые оперные певцы.
— А, мыльная опера, знаю! — протянул Тони.
— Ничего не понимаю, — сказала Вэл.
— Я тоже, кроме того, что папа Камы, этот Мерл… ты ведь помнишь его!.. он одно время был импресарио, и тоже очень знаменитый.
— Это все равно что император?
— Почти, дорогая, но не совсем. Импресарио — это такой человек, который подыскивает певцам место, где они могли бы выступать, — например, Карнеги-холл или Метрополитен-опера.
— Ты нас туда не водил! — раздался тонкий голосок Тони.
— Импресарио, — продолжал я, проигнорировав упрек, — зарабатывает тем, что возит знаменитых певцов по всему миру. Ему платят за то, что он находит им работу, поняли? (Они, конечно, не поняли, но приняли на веру, что такое бывает.) — Вот смотрите, — сказал я, надеясь объяснить им все ясно и доступно, — предположим, что ты, Вэл, когда-нибудь станешь великой певицей. (Я всегда говорил, что у тебя красивый голос, так ведь?) Ну вот, тогда тебе нужно будет искать концертный зал, чтобы там петь, правильно?
— Зачем?
— Как зачем? Чтобы люди могли слушать, как ты поешь.
Она кивнула, как бы соглашаясь, но я видел, что она по-прежнему пребывает в замешательстве.
— А не могла бы я просто петь по радио? — спросила она.
— Конечно, могла бы, но сначала кто-то должен тебя туда устроить. Не всякому удается попасть на радио.
— А они всегда путешествовали вместе? — спросил Тони.
— Когда? — не понял я.
— Когда они ездили по всему миру, как ты говорил.
— Естественно! Конечно, вместе! Так Мерл и познакомился с зулусами и пигмеями…
— Они для зулусов тоже пели? — Тони был просто в восторге. Он помнил о зулусах, потому что одна из моих почитательниц, женщина, живущая в Претории, прислала ему подарок: зулусское ружье — деревянное — и много других удивительных зулусских вещиц. Я старался тогда изо всех сил, изображая зулуса. Замечательные люди, эти зулусы. Не каждый день подворачивается возможность замолвить о них доброе слово.
Однако… К этому времени они совершенно забыли, где мы остановились. Я тоже.
М-да, вечно эта Африка. А почему нет? («Д-р Ливингстон,[94] вы позволите?») Последовали восхитительная поездка в легкой коляске на золотые рудники и тщетные поиски потерянного царства Сава.[95] Мы добрались до самого Тимбукту — опасное приключение, во время которого не раз приходилось спасаться бегством от грозных кровожадных туарегов. Больше всего их поразила пустыня, может, потому, что ей не было конца; а еще потому, что нас мучила ужасная жажда, а поблизости не было ни капли воды. То и дело нам мерещились города, висящие в небе вверх ногами. Это тоже было восхитительно. Очень. И наконец мы оказались в царстве зверей: львы и тигры, слоны, зебры, страусы нанду, газели, жирафы, мартышки, шимпанзе, гориллы… Они все вместе передвигались по саванне, молча, мирно, как участники хора. Места хватало всем, даже сверчкам и кузнечикам.
Мы бы до сих пор продолжали наше путешествие, не начни Пол Ринк свою бесконечную байку о Крохе Коннектикуте. Большой выдумщик, Пол лучше меня знал, как сделать историю увлекательной. Он лучше меня умел держать слушателей в напряжении. И потом, Крох Коннектикут целиком вышел из «Супермена».[96] Что же до моего рассказа, то ему место было в архиве, вместе с Конан Дойлом, Райдером Хаггардом[97] и им подобными. Что делать Супермену в дебрях Африки? А Крох Коннектикут, судя по тому, что я сумел о нем разузнать, был на целую голову выше Супермена. Так что, как и следовало ожидать, я потерпел поражение. Но был счастлив, приобретя подобный опыт. Благодаря ему я кое-чему научился. Научился одной пустяковой вещи, которая помогает удерживать внимание даже взрослых слушателей. Суть ее такова: нельзя скармливать сразу все. Даже льву приходится отрывать куски от добычи. Писателю следовало бы научиться этому с самого начала, но писатель — непонятный зверь: ему непременно надо учиться на собственных ошибках.
92
Статен-Айленд, остров, входящий в состав Нью-Йорка и отделенный от остального города Нью-Йоркской бухтой. Паромная переправа между Манхэттеном и Статен-Айлендом — излюбленный маршрут туристов и самих ньюйоркцев, поскольку проходит мимо статуи Свободы (копии статуи «Свободы, несущей свет миру» французского скульптора Фредерика-Огюста Бартольди) на острове Бедлоу-Айленд и с него открывается самый известный вид на панораму Нью-Йорка (Нижнего Манхэттена). Парк аттракционов Кони-Айленд на юго-западе Бруклина и пляжи на полуострове Рокавей — излюбленные места отдыха ньюйоркцев. Прим. перев.
93
Энрико Карузо (1873–1921) и Беньямино Джильи (1890–1957) — знаменитые итальянские теноры, выдающиеся мастера бельканто, выступали на многих сценах мира, как и баритон Титта Руффо (1877–1953). Луиза Тетразини (1871–1940) и Дейм (т. е. кавалер Ордена Британской империи) Нелли Мелба (настоящее имя: Элен Армстронг, урожденная Митчелл, 1861–1931) — колоратурные сопрано, первая — итальянка, вторая — австралийка, певшая на сцене с шести лет. Прим. перев.
94
Дэвид Ливингстон (1813–1873), шотландский миссионер и исследователь Африки, во многом способствовавший формированию западного взгляда на этот континент. Прим. перев.
95
Согласно иудейской и исламской традиции, царство Сава (Шева) было расположено на юго-западе Аравийского полуострова. В Ветхом Завете (3 Царств, 10.1,4, 10, 13) рассказывается о посещении царицей Савской Соломона, чтобы «испытать его загадками». (Билькис — в Коране, Македа — у эфиопов, которая родила Соломону сына, основавшего царскую династию). Прим. перев.
96
Популярнейший герой комиксов, чей образ был создан в середине тридцатых годов американскими художниками Джерри Сигелом и Джо Шустером. Супермен, обладавший сверхчеловеческими силой и способностями, ребенком прибыл с планеты Криптон на Землю и, выросши, стал Кларком Кентом, репортером «Дейли плэнит». Прим. перев.
97
Райдер Хаггард (1856–1925) — английский писатель, автор более сорока приключенческих романов, наиболее известный из которых «Копи царя Соломона». В девятнадцать лет уехал в Южную Африку, где прожил двадцать пять лет, служа чиновником в колониальной администрации и занимаясь сельским хозяйством. Прим. перев.