— Наверное, он опять соблазнял тебя всякими городскими штучками — музеями, театрами? А может, водил тебя в ресторан?
— Ты не оглох, Кассиану? — рассердилась Далила. — Я же ясно сказала, что была у него дома, в его квартире!
— Все равно незачем тебе глазеть на городскую роскошь. Мы будем жить совсем по-другому, ты ведь знаешь это.
— Да, знаю, — невесело произнесла Далила и, немного помолчав, перевела разговор на другую тему: — Я слышала от папы, что у вас был хороший улов.
— Хороший? — оживился Кассиану. — Не то слово. Отличный улов! Ты не представляешь, сколько теперь у меня будет денег. Этого хватит, чтобы закупить материал для моего баркаса. Даже не верится! А ты, кажется, и не рада? Что с тобой? Мы же об этом мечтали…
— Я рада, Кассиану. Просто мне как-то неловко быть счастливой, когда Асусена так страдает.
— Да, я тоже за нее очень переживаю, — вздохнул он. — Может, мне еще раз набить морду этому Витору, как ты думаешь?
— Нет, не дай Бог! — испугалась Далила. — Этим ты ей не поможешь, а сам окажешься за решеткой.
Вернувшись домой, Кассиану услышал, как Асусена то ли во сне, то ли в бреду произносила имя Витора.
— Успокойся, сестричка, — сказал Кассиану, взяв ее за руку.
— Нет, Витор, не надо! — заметалась на постели Асусена. — Я не хочу!.. Я боюсь!.. Здесь так темно…
— Проснись, Асусена, проснись. Тебе снится дурной сон, — тормошил ее Кассиану. — Подожди, я сейчас позову маму.
— Нет, не уходи, — открыв глаза, вымолвила Асусена. — Побудь со мной, я боюсь.
— Хорошо, только ты должна принять лекарство. Тебя знобит.
— Эта лихорадка никогда не кончится, — простонала Асусена. — Она изводит меня. Я умру, Кассиану…
— Не говори глупостей. Оливия сказала, что у тебя нет никакой болезни. Просто ты страдаешь по этому негодяю. Забудь его! Ведь он тебя бросил.
— Да, бросил, — слабым голосом заговорила Асусена. — Отказался от меня, потому что вы гнали его, избивали. А обо мне вы не подумали. Если бы тебе запретили видеть Далилу, что бы ты делал?
— Неужели ты его так любишь?.. — рассеянно произнес Кассиану и впервые за все время посмотрел на случившееся другими глазами.
А на следующий день он поехал к Витору и попросил его навестить Асусену.
— Что? Я не ослышался? — спросил обескураженный Витор. — Ты сам зовешь меня к Асусене?
— Да, Витор. Сейчас это единственное, что ей надо.
— И ты сам до такого додумался? Ну, я рад за тебя! Полагаю, тебе следовало бы почаще шевелить мозгами.
— Витор, давай не будем ворошить прошлое. Ты имеешь право обижаться на меня — я многое сделал, чтобы вас разлучить, — но сейчас нам надо позаботиться о здоровье Асусены.
— Ах вот как? — ядовито усмехнулся Витор. — Значит, ты держишь меня за полного идиота, за пешку, которую можно переставлять туда-сюда, как тебе заблагорассудится. Захочешь — физиономию мне расквасишь, в потом как ни в чем не бывало в гости позовешь.
— Витор, если тебе хоть немного дорога Асусена, ты не позволишь ей умереть, — не обращая внимания на его язвительный тон, сказал Кассиану. — Моя сестра умирает, пойми ты наконец!
После этих его слов Витор перестал улыбаться.
— Неужели все так серьезно? — спросил он.
— Да, представь себе, — глухо произнес Кассиану.
— Вот чего вы добились своим ослиным упрямством.
— Прошу тебя, Витор, не трать время на упреки. Поедем к Асусене!
— Что, прямо сейчас? Но у меня есть неотложные дела, в приемной меня ждут люди, с которыми я договорился о встрече…
— Ладно, приезжай, когда управишься с делами, — смилостивился Кассиану. — Только не вздумай водить меня за нос, а то я приволоку тебя к Асусене силком.
И вот он приехал, и ему разрешили пройти к Асусене. Рамиру, правда, опасался, как бы дочери не стало от этого визита еще хуже, но Кассиану твердо стоял на своем: пусть поговорят, выяснят отношения, иначе Асусена может просто умереть от тоски.
— Если понадоблюсь, сразу же зови меня, — сказал он сестре, оставляя ее наедине с Витором. — Я буду в соседней комнате.
При виде бледной, осунувшейся Асусены сердце у Витора защемило, но он сумел взять себя в руки и бодрым голосом произнес:
— Не знал, что у тебя такой заботливый брат. Ведь это он любезно пригласил меня к вам.
— Я не посылала его за тобой, поверь, — стала оправдываться Асусена.
— Не надо ничего говорить, — остановил ее Витор. — Побереги силы, они тебе еще пригодятся. Выглядишь ты, должен заметить, неважно.
— Ты приехал затем, чтобы сказать мне, как плохо я выгляжу?