— Я была несправедлива к Летисии, — сказала Серена. — По-моему, она в этой ситуации повела себя очень достойно.
Глава 32
Теперь, когда доски для баркаса были куплены, Кассиану вдруг понял, что не может строить его просто так, по наитию, и обратился за помощью к Самюэлю.
— Отец сказал, что вы можете сделать хороший чертеж. Я расскажу, какую лодку мне хотелось бы иметь, а уж вы…
— Кассиану, — прервал его Самюэль, — если ты хочешь сладить действительно замечательный баркас, то тебе надо обратиться к старику Кливеру. Он в таких делах — непревзойденный мастер.
— Но он же выжил из ума, — возразил Кассиану.
— Нет, ты не прав. Этот морской волк и сейчас еще может заткнуть за пояс любого из нас.
— Да, он тут недавно давал интервью Адреалине, — поддержала отца Далила, — так очень интересно и складно все рассказывал. Про морских цыган, про парусник, потерпевший крушение и выброшенный штормом на берег. Там еще были женщина с ребенком, которые погибли…
— Откуда ты все это узнала? — встревожился Самюэль.
— Как откуда? Я ж говорю: из газеты.
— У тебя есть эта газета? Неси ее сюда!
— Вот что, ребята, — сказал Самюэль, получив так заинтересовавшую его газету, — я завтра же схожу к старику Кливеру, а сейчас не мешайте мне читать.
Вечером он удивил домашних, заявив, что спать ложиться не будет — хочет посидеть один и набросать кое-какие эскизы для Кассиану. Далиле было очень любопытно взглянуть на эти эскизы, и она, подождав, пока заснет мать, отправилась в чуланчик, служивший отцу своеобразной мастерской.
— Ты уже что-нибудь изобразил? — спросила она, войдя. — Можно посмотреть?
Отец, застигнутый врасплох, прикрыл руками бумаги, лежавшие перед ним на столе, но Далила успела заметить, что это вовсе не эскизы, а какие-то пожелтевшие от времени документы.
— Что это? Свидетельство о рождении? Ой, как интересно! Ты достал его из своего заветного сундучка?
— Да, — вынужден был признаться Самюэль. — Только тебе незачем это смотреть. Понимаешь, здесь лежат чужие бумаги, не мои.
— Я сразу догадалась, что в этом сундучке кроется тайна! — воскликнула Далила. — Как только ты не захотел открывать его при мне. Но почему, папа, ты скрытничал?
— Именно потому, что это чужая, да еще и не совсем разгаданная тайна. Когда-нибудь я, даст Бог, ее разгадаю, и ты все узнаешь. А пока — иди спать, дочка. И пожалуйста, не рассказывай никому о том, что услышала от меня.
Над бумагами, хранящимися в сундучке, Самюэль просидел почти всю ночь, а утром отправился к старику Кливеру и, уединившись с ним в комнате, затеял нелицеприятный разговор.
— Ты должен быть со мной откровенным, Бом Кливер, — сказал он решительно. — Вчера я собрал все листки бортового журнала, перечитал их раз сто и понял наконец, что ты от меня скрываешь.
— И что же ты понял? — невозмутимым тоном спросил Бом Кливер.
— А то, что на паруснике была женщина с ребенком! Да ты и сам проболтался об этом девочке, которая представилась корреспондентом.
— Ты ведь был там, Самюэль, — напомнил Бом Кливер. — Разве ты видел тогда женщину и ребенка?
— Нет. Но что тебе сказал тот раненый мужчина, прежде чем броситься за борт? Он говорил о сокровищах? А ты решил воспользоваться ими один?
— Побойся Бога, Самюэль! Я похож на богача?
— Нет, не похож, но только потому, что за все эти годы ты так и не нашел сокровища.
— Да с чего ты взял, что раненый сказал мне о сокровищах? — рассердился Бом Кливер.
— Перестань, наконец, притворяться, — с укоризной произнес Самюэль. — О сокровищах есть запись в журнале. Вот почему ты прятал его много лет. И пограничникам не показал, которые пытались спасти судно. Теперь я понимаю, почему ты хотел скрыть это крушение. Даже с кулаками на меня бросился, когда я сообщил о паруснике пограничникам. Говорил: «Они нас же и обвинят, потому что мы — бедняки». Эх ты! Ведь я любил тебя, уважал, считал своим другом!.. Когда умерла моя мать, ты опекал меня, как сына… Что же с тобой случилось, Бом Кливер? Неужели весть о сокровищах лишила тебя и разума и сердца?
— Хватит, Самюэль, — взмолился старик.
— Нет, я должен сказать тебе кое-что еще. Помнишь, в том сундучке был корабельный компас? Так вот, я прочел на нем надпись: «Салероса». Это тебе ни о чем не говорит? Когда я был маленьким, ты рассказывал мне, что наши предки, морские цыгане, плавали на корабле, который назывался «Салероса»! Это, конечно, могло быть случайным совпадением, если бы я не склеил порванные страницы журнала и не нашел там знак креста и якоря. А не ты ли сам говорил, что у нашего народа был именно этот знак? Вот и выходит, что тот раненый с парусника — один из наших! И женщина с ребенком — тоже! Они погибли из-за тебя, Бом Кливер. А сокровища так никому и не достались!