Ему хотелось вернуться к ней, в свой настоящий дом, где он чувствовал себя человеком и хозяином собственной судьбы, владельцем бесчисленных сокровищ, которые посылает человеку жизнь, но он не знал, как это сделать. Он был уверен, что Серена не простит ему его предательства. Конечно, есть многое, что их соединяет, и прежде всего — дети, годы, прожитые вместе, общие воспоминания и привычки… Обо всем этом думал Рамиру, когда неожиданно в его хижину вошла Серена.
Он был так счастлив увидеть ее, но побоялся показать это и неуклюже молвил:
— Серена? Зачем ты пришла?
И только сейчас Рамиру заметил необычайное, взволнованное состояние Серены.
— Не знаю, Рамиру. Честно сказать, сама не знаю, как я здесь оказалась.
— Что произошло, Серена? Скажи, что случилось?
— Рамиру, — слезы брызнули из глаз Серены, — ты должен мне помочь. Никогда еще я так сильно не нуждалась в твоей помощи. Я не знаю, в чем виновата, за что Бог меня наказывает, но ты должен мне помочь!..
Дамасену, агент по недвижимости, явился к Мануэле с известием, что один человек хочет купить ее бар. Этот человек сейчас сидит за столиком на веранде и желает переговорить с ней.
Вдвоем с Дамасену они вышли на веранду, и Мануэла сразу поняла, о каком человеке шла речь.
Между тем Дамасену с чувством выполненного долга произнес:
— Вот этот человек. Капитан Конрад.
— Капитан, да? — не зная, что сказать, молвила Мануэла.
— Да, — продолжал ничего не подозревавший Дамасену, — ему очень понравилось ваше заведение.
Конрад поднялся из-за столика и, поприветствовав Мануэлу, сказал Дамасену, что он сам переговорит с хозяйкой. Дамасену, напомнив ему еще раз о причитающихся его агентству комиссионных, ретировался.
— Что тебе нужно, Конрад? — с вызовом спросила Мануэла.
Конрад пожал плечами:
— Ты же слышала, хочу купить бар.
— Да неужели? — иронически произнесла Мануэла.
Но Конрада не так-то легко было смутить.
— Но только, — невозмутимо продолжал он, — я хочу купить половину. Будем владеть им на паях. Так будет лучше всего. Так мы сможем жить вместе — ты, я и наша дочь.
Мануэла приготовилась дать ему достойный отпор, но в эту минуту взволнованный голос Питанги произнес за ее спиной:
— Дочь? Вы говорите обо мне? Мама! Мануэла обернулась к ней.
— Да, это твой отец, Питанга.
— Я и не думал, что у меня такая красивая дочь, — с восхищением глядя на девушку, произнес Конрад.
Летисия лихорадочно обзванивала гостиницы, надеясь отыскать Витора и предупредить его о том, что только что к ней приходил взбешенный Рамиру с Сереной и грозился его убить из-за своей дочери Асусены.
Гаспар и Эстела, как могли, успокаивали ее. Рамиру не сделает Витору ничего плохого. Ведь рядом с ним Серена, женщина выдержанная. Но Рамиру прав. Нельзя к людям относиться с таким пренебрежением, как это делает Витор. Нельзя не уважать их чувств. Если однажды он не изменится, итог может быть печальным.
— Успокойся, Летисия, — говорила Эстела. — Рамиру — отец, он сейчас в смятении, но ведь он же не сумасшедший, чтобы убить твоего сына!
— Да, но он сказал, что заставит ответить Витора за все, что он сделал с Асусеной, — чуть не плакала Летисия. — Если Витор попадется ему под руку, я не знаю, чем это может кончиться! Где, где его искать? Он как сквозь землю провалился!
В эту минуту Витор пытался вырваться из железных рук Рамиру и объясниться.
Ведь он сам пришел поговорить с Рамиру. У него не было плохих намерений. Конечно, его метод несколько резковат, но в конечном итоге он принесет желанные результаты.
Он хочет жениться на Асусене. Зачем ломать на пустом месте трагедию. Цель его благородна, средства, приведшие к ней, конечно, не вполне хороши… Все это Витор выкрикивал, пытаясь высвободиться из рук Рамиру, которого к тому же изо всех сил оттаскивали от него Самюэль и Серена.
Наконец им это удалось. Предоставив Самюэлю стеречь Витора, Серена увела Рамиру в дом, чтобы обсудить создавшуюся ситуацию.
Рамиру сказал, что он против этой свадьбы, но у них нет выбора. Про Асусену поползут нехорошие слухи. Как ей потом жить среди людей?
— А с Витором Веласкесом как ей жить? — не желала слушать его доводов Серена. — Разве он может дать ей счастье!
— То, что случилось, надо исправить, — стоял на своем Рамиру. — А потом пусть разводятся.
Серена от его слов пришла в ужас. Жениться и развестись? Надругаться над священным обрядом только для того; чтобы не дать повод к досужим разговорам? Асусена даст священнику клятву перед Богом, а потом нарушит ее?