Главное было вынырнуть и как можно скорее набрать в лёгкие воздуха, которого со временем всё же начинало не доставать. Сначала это было капризное желание вдохнуть, потом почувствовалась потребность, а затем наступило отчаяние. Безумные мысли проносились в голове, противореча всему разумному, что оставалось. Много раз в голову Бэккарта приходила мысль, что да, всё это неправильно и нужно не плыть ко дну, а всплывать.
Дальше вернулось непреодолимое желание: не раскрыть ли рот, чтобы сделать долгожданный и такой спасительный вдох...
Но поддаться чувствам означало выпустить с ними и прочие, нежелательные эмоции. А Бэккарт не хотел поддаваться случаю. Он начал отталкивать воду ровнее и чётче, и это дало результат. Над ними заиграл грязный свет, и рука вырвалась на свободу воздуха. Последовал ненасытный вдох. Вытянутая из пучин Ленайа уронила на него голову.
Бэккарт быстро оценил обстановку и тут же схватился за металлический выступ огромной трубы, в сток из которой стекала вода. Небольшим усилием он втащил тонкое тело Ленайи в трубу и прислонил к округлой железной стенке. Ленайа крепко-крепко сжимала руку в кулачок, в котором была зажата тряпичная ручка её любимой куклы. Бэккарт замешкался, что делать. Единственное, что пришло ему в голову, это ущипнуть её за руку.
- Ай! - хотела воскликнуть Ленайа от внезапной боли и возмущения, но изо рта полилась вода и вырвался кашель.
- Действительно работает! - Заметил Бэккарт, - я видел, как ты щипала себя прежде, чем броситься в омут с головой.
- Ты спас меня! - С огоньком в глазах сказала Ленайа и бросилась ему на шею.
У Бэккарта не нашлось, что ответить, он лишь осторожно похлопал её по спине. Несмотря на мокрую одежду и окружающую прохладу её объятия вдруг показались очень тёплыми и приятными. Ленайа улыбнулась ему в лицо и увидела, что след сажи под глазом даже не смазался. Бэккарт изобразил улыбку, след сажи искривился. Это означало, что всё кончилось и теперь всё будет хорошо. Или это могло значить что-то другое? Она тут же отпрыгнула от него и нахмурилась. Но Бэккарту нравилось, как она хмурится.
Они сидели на краю большой, такой величины трубы, что в ней свободно можно было перемещаться стоя. Из неё веяло теплом, но внутри было темно и идти туда пока не было желания. Из трубы вытекал ручеёк. Он вливался в заполненную водой скважину, из которой вынырнули Ленайа и Бэккарт. А, если посмотреть выше, можно было увидеть ещё и другие трубы, многие из которых были соединены. Когда Ленайа глядела на такое, её поражало, насколько грандиозными могут быть сооружения, построенные человеком. Если, конечно, это было так, и они действительно были построены людьми. Эти размышления быстро прекратились, когда она наконец выжала волосы и быстро сплела две косы, хотя одна прядь всё равно вылезла и упала на глаз. Впрочем, возиться с ней было лень.
Бэккарт с ужасом и каким-то благоговением смотрел за тем, как Ленайа заплетала кривые, без абсолютно какого-то рисунка косы, которые скорее торчали теперь перед ней впереди, что добавляло ей некоей милоты, особенно, если она хмурилась.
- Позволь мне, - сказал Бэккарт ровным голосом.
Настолько ровным, что в этом не было ни упрёка, ни издёвки.
- Давай, - согласилась Ленайа, привстала в трубе и села на колени спиной к Бэккарту.
«Всё же для чего нужны были все эти грандиозные сооружения?» - Как будто вторым планом прозвучало в голове Ленайи.
Бэккарту потребовалось немало усилий, чтобы расплести то, что успело образоваться на голове Ленайи. Прямо пятернёй он попробовал расчесать её волосы и это внезапно стало удаваться. Бэккарт даже удивился, насколько ровными становились её волосы.
- Расскажи мне о своём мире, - попросила Ленайа.
Бэккарт решил, что достаточно хорошо справился с её непослушными волосами и начал аккуратно вить аккуратные пряди на три нити. Собственно, больше способов он просто и не знал. Правда с трудом давался узелок в конце… Но под рукой никаких заколок не завалялось.
- Он очень странный – начал Бэккарт.
По его словам можно было понять, что он много думал о том, о чём сейчас собирается рассказать ей, Ленайе.
- Там очень много таких вещей, знаешь… Я всякие непонятные штуки делаю. Это безобидно, ну мне так кажется. Там есть связь с другими людьми, там есть еда, когда захочешь, и там есть душ!
- Продолжай… - с интересом слушала Ленайа.
- Устроено так, что лично я общаюсь с небольшим количеством людей, однако я почти уверен, что станция настолько большая, что на ней работает намного, НАМНОГО больше людей. Наверное, каждое подразделение работает над чем-то определённым, хотя ни я, ни те, с кем я разговариваю, не в курсе, над чем. Во всём этом нет какой-то… цели, что ли. Всё время кажется, что ты в городе, наполненном людьми, и все они тебе чужие. Это такое, сковывающее ощущение одиночества, весьма неприятно. Хотя многие, наоборот этим наслаждаются, но я так не могу.
Бэккарт принялся за последнюю косу.
- Вот только я подозреваю, что и у моей станции есть такая «Дверь».
Они долго просидели в тишине, пока он заплетал.
- Что, если она ведёт только сюда? – Лишь спросила Ленайа.
- Нет, я чувствую, что всё устроено как-то не так. У меня совершенно нет ощущения реальности происходящего. Вот ты, например веришь, что эта труба существует, а я воспринимаю её как часть из декораций сна. Когда я пытаюсь думать о том, кто я на самом деле – у меня безумно болит голова и несколько раз я даже падал в обморок. Но я чувствую, что знаю какой-то другой мир. Мне знакомы все эти образы про маленькие кафешки, в которых сидят люди и пьют кофе за втридорога, поездки на метро, иногда с такой толкучкой, что чувствуешь себя на концерте рок-группы в самом центре, друзья, родственники. Дом…
Бэккарт осёкся, но продолжил.
- Но всего этого нет. Я пока не до конца понимаю всего этого. Предлагаю пока не задаваться такими вопросами, у нас впереди сложная дорога.
- А расскажи про дверь – ты просто открыл дверь со станции сюда? Почему я её раньше не находила?
- Это не просто дверь, - ответил Бэккарт, - это некоторое поле, через которое ты должна пройти.
- Я одна?
- Я буду ждать тебя там. Я обещаю! Я приведу тебя к месту, где ты сможешь пройти. А теперь! Готово!
Когда Ленайа взмахнула пятью косами сначала в одну сторону, затем в другую, её глаза были закрыты, а улыбка расширилась до своих пределов.
- Они такие классные, супер! – Ленайа и правда была очень рада.
Бэккарт почувствовал, как внутри него что-то дрогнуло. Он знал, что эмоции охватывают его всё сильнее, что струна, которую он старается сдержать, однажды всё же завибрирует и тогда всё может пойти наперекосяк.
- Спасибо! – Воскликнула Ленайа.
Затем Ленайа остановилась, схватила и сжала Харика двумя руками и выжала, перекрутив его несколько раз в разные стороны, отчего игрушка заметно исхудала и стала выглядеть немного жалко. Его конечности превратились в тонкие свёрнутые трубочки, и большие пуговицы, заменявшие глаза, казались ещё больше обычного. Вместе с Ленайей он весь как будто задрожал от обволакивающей прохлады. Ей было не столько холодно, сколько она чего-то боялась.
- Как ты думаешь, у нас получится отсюда выбраться? – Робко спросила она.
- В этом нет сомнений, - твёрдо сказал Бэккарт, - и нам пора идти, мы слишком надолго задержались.
Ленайа обратила внимание на то, что даже её платье высохло за время, пока они тут сидели.
- Здесь есть только эта труба, - сказала Ленайа.
- Что ж, - сказал Бэккарт, - выбор не велик.
- Подожди, - сказала Ленайа скривившись, когда залезла в огромный карман своего платья, - возможно это поможет…
Она достала фонарь и попробовала его включить. Бэккарт рассмеялся.
- Мы же только что вылезли из воды, ему конец.
Ленайа нахмурилась, но не положила фонарь обратно.
- Но иногда он работает, - сказала Ленайа так, словно лучше бы фонарь не работал никогда.
- Из трубы течёт вода, она должна откуда-то прибывать. Пойдём по ручью, выйдем к его источнику, - сказал Бэккарт, хотя понимал, что в этом нет никакого смысла – искать источник течи в трубе.