Растаял снег, и по Лежанке весело плеснула зеленая трава. А из лесков выскочили на простор подснежники. Сколько их! Султанчики цветов лиловые, сиреневые. На молодой зеленой травке куда как приметны.
Медленно шагаю тропинкой, любуюсь выводками подснежников, вдыхаю их аромат. И вдруг под черемухой (она уже вся зазеленела) приметил комочек снега. Сохранился? Удивительно. Его дружно окружили и, кажется, даже пленили подснежники.
Ближе, ближе — да это же не снег, а такой же кудрявый, как и его лиловые и сиреневые братцы, подснежник. Только белый-белый. И оттого показался он мне еще нежнее, чем его соседи. Почему же ты выбрал цвет снега, подснежник?!
Огляделся кругом: может, еще отыщется белый подснежник? Есть! Вот он, еще один подарочек мне, — у кочки сидел белый подснежник. И ростом и пышностью он превосходил своих соседей.
Какие только краски не берут себе цветы, чтобы нам понравиться!
МЕСТО ПОД СОЛНЦЕМ
Если переиначить нашу известную пословицу, то, наверное, можно сказать и так: не место красит дерево, а дерево место… Как оживают иные места оттого, что там поселилось и выросло дерево: рожь и березы во ржи, луговина, изгиб реки и на самом берегу ива, зеленая, широкая, с провисшими к земле и воде ветвями.
У нашего соседа дяди Кости за банькой в два ряда поленница березовых дров. Сколько тут живых берез положено! Поленница стоит пять лет, она про запас, дрова почернели, и березового в них разве что одна береста, промытая дождями.
И вот в нижнем конце поленницы, в зазоре меж рядами (когда — это неразгаданная тайна), поселилась бузина. И первое время, может года два-три, росла в темноте. И все же справилась: окрепла и вырвалась на простор.
Над мрачноватой поленницей — живое дерево. Бузина оделась в зеленые листья, взрывисто зацвела ярко-желтыми цветами…
Вот такое место досталось ей под солнцем.
Куда бы ни шел — на ключ за водой, на рыбалку, в огород — обязательно погляжу на смелую бузину, которая сумела украсить даже это печальное место.
ЖИВАЯ ДУГА
В лесу тоже немало происшествий. Случаются они даже с деревьями.
Я пробирался со спиннингом через поречный лес к Мельничному омуту — там еще водятся щуки. Воздух густой, медвяный: цветут черемуха, рябина, дикая черная смородина; где-то рядом, скорее всего на ольхе, с усладой заливается соловей; два-три коленца выдаст, да так, что дух захватывает, и тут же в соревнование с ним вступает соловей на другом берегу речки Покши: «Новичок… чок-чок-чок, иву-у, иву… подррру-гу… пррриди-и». Получалось, так это мне представилось, что он, новичок, занял иву и ждет подружку. И эта его страстная песня, конечно же, для нее.
Раздвигал ветви деревьев, кусты и вдруг остановился: передо мной была дуга с белыми цветами. Дуга в рост человека. Одного взгляда было достаточно, чтобы все понять: это сотворилось здесь, в поречном лесу, и без участия человека. Упала старая осина на юную черемуху и пригнула вершину к земле. Одно дерево умерло, покалечив другое. Жестоко? Жестоко. А черемуха вот живая, живет: на ветках по всей дуге белые-белые кисти. И такие нежные и душисто-ароматные, что хочется прижаться к ним щекой.
Как помочь черемухе? Ведь даже в таком горестном положении она не сгинула, не засохла. И так же, как ее соседки, и листья распустила, и зацвела — какая сила жизни! Осину с места не стронуть, и, выходит, нужно рубить пострадавшую черемуху, напрочь отсекать вершинку.
Я уходил и все оглядывался, оглядывался на живую дугу, украшенную белыми пышными кистями.
ЧУДЕСНЫЙ ЦВЕТОК
Весной живется по-весеннему: все кажется новей, необычней, ярче, смелей, предстает перед взором как бы в ином измерении…
Деревья в вешней воде. Они отражены в ней. Вода слегка розовая от заката. Деревья над водой — и те же деревья в воде. Красиво и загадочно.
Даже от малого низового ветерка всколыхнется вода, и закачаются стволы и ветви вторых деревьев, а первые спокойны.
И неба два. Одно обычное, а другое в вешней воде… Удивительно, я увидел звезду на втором небе. Казалось, она выросла из глубин земли чудесным огненным цветком.
Засмеялся. Оглянулся: кому бы подарить этот цветок?
НАСТЕНЬКИНЫ ОДУВАНЧИКИ
Настенька, внучка бабки Марфы, была рыжая-рыжая, как солнышко, а по щекам, на носу и переносье россыпи веснушек. Такого приметного чада во всей нашей округе не было.
Ох, уж и пестовала бабка Настеньку, своих деток так-то не нянчивала. И купала ее в деревянном, долбленном из липы корыте.