Я верил и не верил своим глазам: ведь даже зеленого росточка не было в первую, после случившегося, весну. Глаз машинально поискал среди листьев каленых, с привлекательной смуглинкой, орехов, но их не было! Да и быть не могло! Что я! Ведь это же новое племя! И спасибо, спасибо ему уже за то, что оно так славно выросло. Придет срок и орехам! Подождем!
И я снова с жадностью разглядывал их. Кусты отстояли один от другого на расстоянии вытянутой руки, и только две ветки правого и левого куста касались друг дружки, словно здоровались, словно поздравляли друг друга с тем, что совершили, сумели совершить: утвердились на родной земле. Крепко.
Я то подступал к кустам и трогал их живые ветки и листья, то отступал назад, любовался, радовался своему открытию: теперь уж я буду наведываться к этому месту и летом, и осенью, и зимой, и, конечно же, весной.
Я глядел на кусты орешника и думал: они уже научились переносить темноту и тишину ночей, встречать утра, дружить с солнцем, ловить чистые струи дождей, у них уже есть — прикопили — сила сопротивляться будущим морозам, любым шальным ветрам — как много они умеют! И, наверное, не растеряются, когда пожелтеют листья и ветер сорвет их и швырнет на траву, эти потери не так уж страшны.
Я шагал дальше с ведрами ключевой воды. А в душе? В душе — праздник.
СЕРЕБРЯНЫЙ ЯЗЬ
Нет рыболова, которого бы не манила, не грела, не вела через все допустимые на реке лишения мечта: поймать сегодня большую и красивую рыбину. Тогда отмахнешься от дождя, стерпишь комариные атаки, будешь стоять, не двигаясь, по колено в воде и час, и два… Велико рыбацкое терпенье!
В этот день и у меня была мечта: поймать язя, да такого, от которого бы сердце сладко запело. Такого, который бы долго-долго помнился и не раз приснился. Я знал, в каком омуте на нашей речке Покше водятся язи. Перед этим местом речка была мелка, убыстряла ход, чесала и трепала водой зеленые косы травы, взбивала пенку, весело пошумливала и с ходу влетала в просторный омут. Мель обрывалась глубокой яминой. Вот тут, возле камня, который желто проглядывался в ключевых струях, и дежурили язи: вдруг речка подкинет стрекозку, овода, муху, бабочку, ручейника.
Я приготовил удочку, насадил на малый, плотвичный, крючок зеленоватого ручейника и сделал первый заброс, на быстринку. Ручейника без грузила закрутило и понесло. Вот и заветная яма. Поплавок стремительно дернуло и потянуло вперед — взяла верхоплавка. Но так чисто и точно сработала, что пришлось насадить новую наживку.
Я забрел в воду, и вот новый заброс — на живую пенную струю. И только ручейник снесло к обрыву — поплавок плавно и сильно потянуло вниз. Так берет только язь. Его поклевка. Отчего-то мне сразу стало жарко. «Вот оно». Теперь важно и не поторопиться, и не опоздать. Привычным движением руки я коротко подсек и сразу же почувствовал, как дернулась рыбина на крючке, тяжелая, живая. Осторожно, не дергая, но и не ослабляя лески, я стал выводить язя. Куда там! Забунтовал, забился, заполоскался. Рыболовы перестали следить за своими поплавками, все внимание — на мой поединок с язем.
Посыпались советы:
— Не поднимай!.. Перехватывай леску и леской выводи!..
Теперь я видел его всего: ком серебра! Тупорылая голова, косо посаженные глаза, хвостом бьет, точно веслом. Как сражается! Вот потянул вглубь, потом в одну сторону, потом в другую, а я терпеливо сдерживал его и мало-помалу подавал на себя, спиной отступая на берег. Медленно, медленно…
В какой-то момент мне удалось чуть приподнять язя над водой, он хватил воздуха и сразу сник; все так же медленно, без рывков, я вывел его на мель, и тут же рука коснулась литой рыбины.
«Вот это удача!» Я вынул крючок, а язь, даже на берегу, хлопал жаберными полукружьями, стегался хвостом. Круглый глаз излучал ярость.
Я любовался язем: чешуйки как из серебра, отливают синевой, плавники малиновые, да и вес хорош, чувствует рука вес. И с одной такой рыбиной можно считать рыбалку удачной.
Я опустил язя в капроновую сетку, сложил ее ручки и верх садка придавил камнем. Пойманный язь был весь в воде, но лежал смирно, устало и, часто двигая жаберными полукружьями, открывал и закрывал рот.
Тут, как водится, нашлись желающие поглядеть на рыбину. Двое городских мальчишек. Один смуглый крепыш, другой белесый, в очках.
— Дядь, как эта рыбина называется?
— Язь, ребятки, язь.