- Вы хотите получить за меня выкуп? - догадалась Оксана.
- А почему бы и нет? - пожала плечами Ядвига. - Почему бы и не взять то, что плохо лежит? За вас, единственную дочку, ваша матушка дорого заплатит... Нам на несколько поколений хватит...
- Так что, вы отправили Бориса домой, чтобы он договорился насчет выкупа? - спросила Оксана и тут же вздрогнула от нелепости произнесенных ею слов. Ядвига еле заметно усмехнулась уголком правой губы, а в её зеленых глазах мелькнуло выражение бесконечного презрения к избалованной дурочке.
- Э-э-эх..., - только и сумела произнести Ядвига, поражаясь её несуразности.
Оксана стала приподниматься.
- Вставай, вставай, - пробасила Ядвига. - Приводи себя в порядок, а потом позавтракаем, чем бог послал. Без деликатесов, разумеется... Удобства у нас, дорогуша, во дворе, но учитывая твою больную ногу, могу тебе предложить старый горшок моего старого папаши. Один черт - выносить... На вот... Я выйду...
Оксана содрогалась от ощущения брезгливости, которое она испытывала ко всем предметам, находящемся в этом доме. Как и к самому дому, так и к людям, обитающим в нем, и к предметам, в нем находящимся, тем более, к подобным предметам. Но... что поделаешь?...
Еле ступая на больную ногу, она вышла из маленькой комнаты и вошла в большую. Там, за большим столом уже восседал Матвейка. Настроение у него на сей раз было превосходное. Он отхлебывал из чудовищных размеров чашки какую-то горячую жидкость и жевал огромный ломоть хлеба.
- Привет, гостья! - улыбался он своими белыми зубами. - Как спалось на новом месте?
- Спасибо, хорошо, - отвечала Оксана, боясь снова разозлить непредсказуемого карлика. Единственное, что утешало, боль в ноге заметно ослабла.
- Ну, как твоя ножка? - осведомилась Ядвига, указывая ей рукой на стул, на который она может сесть.
- Спасибо, получше..., - ответила Оксана и села на стул.
- Ну вот, я же говорила, что будет лучше. А ты все не верила, думала, я тебе зла желаю. Неблагодарные у нас какие люди, однако... Кофе хочешь?
- Я хочу знать, где Боря? - тихо произнесла Оксана, глядя в зеленые глаза хозяйки. Сегодня та была одета в длинное черное платье, крашеные волосы распущены по плечам.
- По-моему, я тебе русским языком ответила, - сузив глаза сквозь зубы процедила Ядвига, - что Боря сегодня рано утром ушел домой... А ты почему-то постоянно переспрашиваешь меня... Как будто ты полоумная дурочка, - добавила она с лютой ненавистью в голосе. - Я очень тебя прошу, не задавай идиотских вопросов, а то ты можешь всех нас очень рассердить, и тогда я не отвечаю за последствия... Ты меня поняла? Кофе хочешь?
- Дурочка, дурочка!!! - расхохотался Матвейка и показал Оксане язык. - Полоумная дурочка...
Он качался на высоком стуле и строил идиотские рожи. Но Оксане было не до смеха. Ей было очень страшно в этом доме.
Заскрипели половицы, и в комнату въехал лысый старик на инвалидной коляске.
- Ну что, завтрак готов? - прохрипел он, подъезжая к столу. Проголодался, как черт...
- Жрать бы вам только, да жрать, - еле слышно прошептала Ядвига, а вслух сказала: - Да, папа, все готово, придвигайся к столу. Только что чайник вскипел.
Ему налили в чашку какой-то горячей жидкости и положили на тарелку два яйца. Он трясущимися руками взял яйцо, но обжегся и уронил яйцо на пол.
- Мать вашу! - закричал он. - Горячее какое... Да судя по запаху, вроде бы, ещё и тухлое...
Действительно, по комнате распространился смрад тухлятины.
Ядвига поморщилась, но молча пошла за тряпкой, чтобы вытереть с пола.
- Пусть она вытрет, - указал своим крючковатым пальцем на Оксану старик. - А то расселась тут как барыня... И вообще, кто это такая, и что она здесь делает?
- Сама вытру, - проворчала Ядвига, встала на колени и стала вытирать тухлятину с пола.
- Нет!!! - завопил старик. - Нечего тебе на всех ишачить, доченька... Она, небось, помоложе тебя будет... А ну, сучара, вставай и вытирай, нечего даром наш хлебушек жрать...
Оксана вся как-то сжалась, не зная, как ей реагировать на весь этот фарс. А старик, ловко маневрируя коляской, быстро направился к ней с угрожающим видом. Вскочил со своего стула и Матвейка и тоже направился к гостье.
- А ну, по местам, доходяги! - громко закричала Ядвига, замахиваясь на домочадцев вонючей тряпкой. - У неё болит нога, она не может нагибаться...
- Правая или левая? - осведомился старик, как-то сразу поутихнув.
- Правая, - мрачно констатировала Ядвига.
- Ну тогда, ладно, - пробурчал старик и направил свою колесницу обратно. - Если правая, то ладно... У меня у самого раньше очень правая нога болела... Ты её разотри своей мазью, - посоветовал он дочери. - Хорошо помогает. Это мне теперь уже ничего не поможет..., - сказал он и жутко закашлялся.
- Растерла уже... И вообще, хватит лезть туда, куда вас не просят! Ешьте и занимайтесь своими делами...
- Какие у нас дела? - хмыкнул старик, смачно сплевывая мокроту на пол. - У нас делишки... Дела у прокурора..., - решил пошутить он.
- У нас тоже скоро будут дела, - обещала Ядвига. - У меня-то уж, по крайней мере, будут точно...
Старик и Матвейка принялись за свою омерзительную трапезу. Оксана же, ни жива, не мертва от страха, сжалась на своем стуле.
Старик слопал яйцо, выпил горячего отвару и своими круглыми глазами уставился на Оксану.
- Так кто же ты, однако, такая, молодая, красивая? - спросил он.
Воцарилось гробовое молчание.
- Отвечай, когда спрашивают! - завопил старик. - Как тебя зовут?
- Оксана, - пролепетала несчастная девушка.
- Хорошее имя, хорошее, - закивал головой старик. - А фамилия твоя как?
- Ты кто такой, паспортный стол, что ли? Ты мент, что ли? - вдруг разозлилась Ядвига. - Пожрал и уматывай отсюда. И ты уматывай тоже! крикнула она Матвейке. - Иди, приберись у папаши в комнате, опять он там срач устроил... Пошли, пошли отсюда!
Она стала силой вывозить отца из комнаты, а Матвейке попыталась дать пинка под зад, но тот увернулся и убежал. Ядвига вывезла отца и захлопнула за ними дверь.
- Где Борис? Что вы с ним сделали? - тихо и внятно спросила Оксана.
- Тебе-то что? - глядя куда-то в сторону, каким-то странным тоном произнесла Ядвига. - Ты думай о себе, дорогуша... Твоя жизнь сейчас гроша ломаного не стоит, неужели ты этого не понимаешь? Ведь никто не знает, где ты находишься...
- Я люблю Борю, он близкий мне человек, и не хочу я думать о себе! крикнула Оксана, встала с места и, прихрамывая, пошла на стоящую около двери Ядвигу. - Что вы с ним сделали?!
Когда она подошла совсем уже близко, Ядвига ловким ударом кулаком в лицо сбила девушку с ног. Оксана брякнулась на грязный, пахнущий чем-то отвратительным пол. У неё перехватило дыхание. Никогда в жизни никто не бил её в лицо. Но закипевшую в груди ненависть к насильнице перевешивало чувство какого-то необъятного ужаса перед ней.
- Успокойся, красавица, ты сейчас не у себя дома под крылышком крутой мамочки и её телохранителей, ты сейчас в другом месте, и с людьми дело имеешь весьма своеобразными, умудренными, так сказать, житейским опытом... Вставай, а то простудишься...
Рыдающая Оксана тяжело приподнялась с холодного пола и, прихрамывая, поплелась, чтобы сесть на стул.
- Поостыла малость? Ну и хорошо... А чтобы ты меня в очередной раз не спрашивала о своем Борисе, отвечу, я его отправила домой. Я же тебе сказала, что ты докопалась до меня?
- Но он же может привести сюда милицию..., - рыдая, возразила Оксана, не в состоянии уловить ход мыслей хозяйки этого жуткого обиталища.
- Пускай приводит, - хмыкнула Ядвига. - Что мы, преступление какое совершаем? Приютили вас, накормили, обогрели, ногу твою лечим. Ты идти не в состоянии, он пошел один, чтобы вернуться за тобой... Так что мое преступление только в том, что дала тебе один раз по роже... И ничего страшного, меня в свое время ещё не так били, и никто за это не ответил... К тому же ты сама напросилась... Так что прекрати свою пустую болтовню, красавица и не докучай мне. А то я женщина горячая, могу и не так врезать по твоей нежной мордочке...