- Но вы же говорили насчет выкупа?
- Мало ли что я говорила, тут с лютой тоски ещё и не то скажешь... Сама бы пожила с ними, поглядела бы я на тебя, - произнесла она, словно бы желая вызвать сочувствие у своей пленницы. - Ладно, милая, вижу я, аппетита у тебя нет, настроение не располагающее к беседе, а у меня, поверь, куча дел. Эта парочка вообще из дома никогда не выползает, а они людишки непредсказуемые... Что-то надо с тобой делать, чтобы беды не произошло...
- Отвезите меня на станцию, - потребовала Оксана.
- Да нет, до станции далековато, пожалуй, ты не дойдешь... А мне надо срочно уходить. И выход у меня остается один - запереть тебя, - задумчиво говорила Ядвига, глядя в сторону. - Запереть это раз, привязать это два... И иного выхода из создавшейся ситуации я не вижу...
- Что вы говорите? - лепетала Оксана. - Позвоните моей маме, она через час будет здесь...
- Позвонить, говоришь? Можно, можно, пожалуй, я так и поступлю. Но до телефона-автомата переться черт знает сколько в этой глуши, сотовыми-то мы не разжились. А тебя надо обезопасить как-то обезопасить от этих безумцев... Они невменяемые, инвалиды первой группы, за свои поступки не отвечают, порежут на куски, и ничего им за это не будет, вот в чем дело, доверительно объясняла она Оксане. - А вот я, как личность вменяемая, за свои поступки отвечаю. Вот я и должна тебя обезопасить. А то отвечай потом перед законом и твоей крутой матушкой... Нет уж, вставай, пошли...
Оксана покорно встала, находясь под влиянием этих бездонных зеленых глаз.
- Туда иди, - указала ей Ядвига на правую дверь. Там была комната, где она провела эту ночь.
Оксана вошла в комнату.
- Ложись на кровать, - скомандовала хозяйка. Оксана покорно легла на спину. Ядвига достала откуда-то крепкие веревки, велела Оксане поднять руки, и крепко-накрепко привязала её за руки к железной спинке кровати, потом то же самое сделала и с ногами...
- Вот так будет надежнее... Дверь я запру, замок крепкий, эта парочка не сумеет сюда ворваться, на окнах, сама видишь, решетки... Ну а взламывать дверь топором они не станут, побоятся... Знают, что я им за такие дела сделаю, - рассмеялась Ядвига и тихо закрыла дверь. Оксана услышала поворот ключа в замке.
- Сидите тут тихо, и не рыпайтесь! - услышала она минут через пятнадцать властный голос Ядвиги, а затем хлопнули входные двери, и послышался лай собаки.
Оксана осталась одна, в неведении и отчаянии, распластанная на железной кровати... Происходящее казалось страшным кошмаром, от которого стоит только проснуться, и все это рассеется словно дым. Не может ведь всего этого быть на самом деле...
Но самое страшное, очевидно, было впереди. Через некоторое время за запертой дверью послышались шаркающие шаги...
- А она и не знает, что у меня ключик от замочка имеется, - с ужасом услышала Оксана за дверью елейный голосок Матвейки...
5.
... Если бы кто-нибудь из обитателей подмосковного поселка Машкино отважился бы выйти в такой поздний час на темную неосвещенную улицу, то он бы с изумлением увидел бы немолодого человека крепкого сложения в короткой дубленке с непокрытой седой головой, внимательного изучающего грязный снег около телефонного автомата. Неподалеку стояла машина "Вольво"-740, на которой и добрался в этот поселок человек в дубленке. Около него крутилась и обнюхивала местность собака породы лабрадор.
- Ну что, Трезор? - ласково обратился к четвероногому другу человек в дубленке. - Поможешь своему старому хозяину установить истину? - И сунул собаке в нос телефонную трубку.
Трезор вертелся на месте, обнюхивая трубку, а потом поглядел своими преданными глазами на хозяина и стал призывать его следовать за ним.
Собака побежала по темной поселковой улице, и немолодой хозяин еле успевал за ней... Бежать пришлось довольно долго...
- На станцию привел? - усмехнулся хозяин, гладя по спине собаку. Так это бы я, пожалуй, и без тебя определил... Да и на том спасибо, факт, что она не на машине приехала...
Затем он побеседовал с кассиршей станции, которая, разумеется, ничего путного сообщить ему не смогла. Мало ли сколько пассажиров тут недавно побывало? Вроде бы, никого подозрительного...
"Не люблю я такие дела", - подумал человек в дубленке. - "А не люблю, потому что знаю, сколько таких дел кончается самым трагическим образом..."
Человеком в дубленке был владелец ресторана "Московские окна" Владимир Игоревич Лозович, в прошлом полковник десантных войск, получивший тяжелое ранение в голову в Афганистане, пожизненным напоминанием о котором остались припадки мучительных головных болей и огромный шрам через правую половину лица. Накануне ему на мобильный телефон позвонила некто Лидия Владимировна Краснова и, рыдая, сообщила о том, что пропала её единственная двадцатилетняя дочь Оксана. Об этом Лозович уже был осведомлен. Ему позвонили из Парижа его знакомые, к которым обращался муж Красновой человек свободной профессии, завсегдатай богемы Валентин Никитич. С ним Лозович был немного знаком и знал его, как человека веселого и довольно беспутного. О Красновой он тоже был наслышан, как об очень порядочной женщине, весьма-таки зажиточной и преуспевающей, известной своими железными принципами в ведении коммерческих дел. Однако, он не пытался вникнуть в это дело, потому что сам такими вещами занимался крайне редко, только в случае, если беда касалась его близких знакомых. И вдруг Краснова позвонила ему в первом часу ночи сама и, рыдая, сообщила, что ей только что звонила женщина, требовала пять миллионов долларов за жизнь дочери, хотя конкретных условий обмена пока не выставляла, а работники МУРа, занимающиеся этим делом, сообщили, что звонок был из телефона-автомата в подмосковном поселке Машкино. Сказала она также и то, что, как ей только что сообщили, близкий друг Лозовича частный детектив Савельев был ранен в перестрелке и находится в больнице. Лозович перезвонил на мобильный телефон жены Константина Савельева Наташи.
- Будь проклята эта работа, - плакала Наташа. - Я никогда не знаю, вернется ли он живым, Владимир Игоревич...
- Как он?
- Ранен в плечо... Врачи говорят, опасности нет...
- Кто же его так?
- Откуда я знаю? Напали прямо около его офиса. Двое. Но как повезло... - Голос Наташи дрогнул. - Костя заподозрил неладное и успел отреагировать. Сами знаете, какая у него реакция. Убийца вытащил пистолет, но Костя выстрелил первым. И убил его на месте. В сердце попал. А второй растерялся, впопыхах ранил Костю в плечо и скрылся. Сейчас устанавливают личность убитого. А Костя потерял столько крови...
- Такое везение, Наташенька, бывает раз в жизни, - утешил её Лозович. - Наш Константин в рубашке родился. Обычно такие дела кончаются иначе, и никакая реакция не помогает.
- Я вас прошу, Владимир Игоревич, сделайте так, чтобы он бросил эту работу... Я знаю, у него столько врагов, - всхлипывала Наташа. - Он занимается делами таких высоких людей, перемелют его эти жернова... Второй раз так не повезет...
- Я предложу ему работу начальника охраны нашего ресторана. Зарплата высокая, работа безопасная. Пойдет?
- Пойдет... Если только он сам согласится...
- Уговорим. Ты где находишься?
- Я в больнице.
Ладно, раз он в безопасности, я к нему не поеду... Дело тут одно имеется. А ты останешься у него или домой поедешь?
- Да я бы посидела, Владимир Игоревич, но во-первых, он спит, во-вторых, меня врачи гонят домой, а в-третьих, ко мне старая подруга приезжает из Ленинграда рано утром, Вера Лим, столько лет мы с ней не виделись. Так что, поеду, за мной должны скоро на машине приехать.
- Так и езжай, а завтра я к тебе подъеду и вместе поедем к Константину. И будем его уговаривать сменить род деятельности. Не вешай нос, Наталья! Ты ведь жена офицера! Пока!