— Джо! Да что с тобой случилось. Ты мне, наконец, можешь объяснить, что происходит? — Стравински поудобнее устроился у телефонной будки. Похоже, у Рэма опять наклевывалось словесное извержение. — Я целый день пытаюсь разобраться, что к чему. У тебя на квартире настоящая бойня. Твой автомобиль взломан и выпотрошен, как куриная грудка. Тебя невозможно найти, объявлен твой розыск. Даже сейчас мне кажется, что я разговариваю с привидением…
— Рэм, мне нужна помощь, — прервал Кемперфилда не выдержавший Стравински. — За мной гонятся по пятам, на меня устроили охоту. И почему-то мне кажется, что сейчас кое-кто с не меньшим усердием, чем ты, разыскивает меня.
— Джо, у меня есть важная информация. Думаю, что она окажется очень полезной для тебя. Только это не телефонный разговор. Ты должен помнить забегаловку «Добряк Тим» на 145-ой автостраде. Это то, что нам нужно. Там и встретимся. Сейчас половина десятого. Через час я жду тебя там, не доезжая до бензоколонки.
— Ладно, Рэм, я буду.
Стравински хорошо знал это малолюдное место. Даже днем там трудно было встретить кого-то, не говоря уже о ночном времени.
Впереди в сгущающейся темноте ярко засверкали огни бензоколонки, а чуть дальше призывно замигала ярко освещенная вывеска «Добряка Тима». Стравински замедлил шаги и сошел на обочину, бесшумно скользя вдоль дороги. Хоть опасаться было нечего, но многолетняя практика научила его осторожности, и это не раз спасало ему жизнь. Далеко у берега набегали на песок волны, ритмично чавкая и хлюпая, как умалишенные дети. «Магнум» ободряюще оттягивал правую руку, в глазах чуть покалывало от напряжения. Наконец он различил свет габаритных огней автомобиля, остановившегося недалеко от бензоколонки. Стравински осторожно стал подходить к машине, убыстряя шаг.
Он не ошибся — это действительно был полицейский «лендровер», тихо работающий на холостом ходу. В нем Джо даже разглядел темный силуэт Рэма. Он почти вплотную подошел к машине, когда едва слышный шелест за спиной заставил его насторожиться. Одновременно с приглушенным хлопком Стравински метнулся в сторону и сам выстрелил в мелькнувшую тень, не целясь. Кто бы там ни был, но Джо попал, и «магнум» был слишком тяжеловесен, чтобы оставить несчастного в живых. То ли всхлип, то ли вскрик вместе со звуком тяжелого падения сказали Стравински, что он не промахнулся. Больше с того места не донеслось ни звука.
Джо осторожно отполз к машине, осматривая одновременно местность. Тут только он заметил, что ранен. Боль еще не ощущалась, но липкая теплая кровь уже стекала по ноге из разорванного бедра. Стравински наспех остановил кровотечение. В запасе у него было несколько секунд, и рядом с машиной он чувствовал себя гораздо уверенней, прислонившись к ее заднему колесу. Еще две тени мелькнули и исчезли в багровом свете подфарников. Он выпустил по пуле в их сторону. Но, по-видимому, промахнулся. «Где же Рэм? Что же он медлит?» — лихорадочно билась в голове мысль. Наконец послышался звук открываемой двери. Джо облегченно вздохнул — это Рэм, и плотнее вжался в колесо «лендровера». Послышался свист пули, и рядом металл машины вспорол смертоносный свинец. Стравински стрелял в темноту с лихорадочной поспешностью.
— Джо! — послышался возбужденный шепот Рэма. — Где ты?
— Здесь Рэм! — никогда он еще так не радовался этому голосу. — Здесь…
Это было последнее, что запомнил Джо. Оглушительный удар сзади надолго погрузил его в мрак беспамятства.
Джо застонал и открыл глаза. Сквозь светло-серую пелену, застилающую глаза, над ним нависло широкое лицо Рэма, постепенно принимающее все более четкие очертания. Голову стальным обручем сдавила адская боль, пульсирующим огненным пучком сходящаяся к затылку.
Кемперфилд внимательно наблюдал, как Джо открыл глаза, и ждал, пока в них мелькнет осмысленное выражение.
— Джонни! Джонни, ты меня слышишь?
Стравински с трудом разлепил пересохшие губы. Попытался что-то произнести, но только слегка кивнул в ответ. Голова горела, как в лихорадке.
— Джонни, нам нужно поговорить. Ты в состоянии сделать это? — вдруг голос Рэма сорвался на шепот, голова безвольно упала на грудь, и он почти про себя прошептал. — Прости старина…
Кемперфилд еще некоторое время сидел, не поднимая головы, пока удивленный слабый голос Стравински не вывел его из оцепенения.
— Рэм, я что — связан? Что это значит? — Джо пытался освободиться от ремней, крепко опутавших его руки и ноги.
— Это значит, Джо, что тебе конец. Ну почему, почему ты полез во все это сломя голову?
Стравински медленно приходил в себя. Раненная нога давала знать о себе все нарастающим жжением. Он с интересом рассматривал комнату, в которую попал. Это не было не одним из помещений полицейского управления: бетонированный бункер с разбросанными по всему полу решетками. Сам Джо лежал на жестяном каркасе из стальных прутьев. Какой-то непонятный острый запах то ли пота, то ли мочи неприятно щекотал ноздри.