С восьми вечера наступала почти идеальная тишина — редкие прохожие и отсутствие проезжающих машин создавали практически идеальные условия для работы. И бывший агент Штази сосредоточился на деле, которое приносило ему основной доход.
Вся Германия уже готовилась ко сну, чтобы отдохнуть перед грядущим рабочим днем, а Том Шварц только начинал свои рабочие будни в подвальном помещении «Pionerhaus».
… Когда на следующий день старик пришел к нам, я молча завел его в комнату, закрыл дверь, сел и приготовился слушать…
II
В 1963 году мир французской разведки был повергнут в шок, когда оказалось, что заместитель начальника отдела прессы и информации Североатлантического альянса (НАТО), близкий друг студенческой поры Жоржа Помпиду, Жорж Пак, оказался агентом КГБ и на протяжении 20 лет сотрудничества с советской разведкой передал ей большое количество ценнейших материалов, в том числе и план обороны Североатлантического блока для Западной Европы, оборонную концепцию и военные планы стран Запада в отношении СССР, разведывательные бюллетени НАТО, содержащие информацию западных спецслужб о социалистических странах, и другие важные сведения.
Особенно полезным Пак стал для Москвы с 1958 года, когда получил доступ к самым секретным документам министерства обороны и НАТО. Контакт с советскими офицерами осуществлялся приблизительно каждые две недели в 9 утра или в 9 вечера на одной из станций парижского метро. Иногда явкой становились и парки в окрестностях столицы, в частности Медонский лес. Дело в том, что обладающий уникальной памятью Жорж Пак отличался редкостной неприспособленностью к любой технике. Для него в лабораториях КГБ было изготовлено простейшее копировальное устройство размером с портсигар, он же тем не менее предпочитал переписывать секретные документы от руки и передавать их, минуя тайники, лично московским партнерам.
Французские спецслужбы имели довольно сложную структуру и заслужили в мире славу хоть и эффективных, но достаточно грубо работающих. Кроме того, для них, как и для всей внешней политики Франции, была характерна исторически обусловленная антианглийская, антиамериканская и антигерманская направленность, иногда довольно сильно проявляющаяся. Именно это и сыграло существенную роль в сокрушительном провале французской разведки летом 1963 года.
А началось все с личного секретного письма Джона Кеннеди Шарлю де Голлю. Президент США предупреждал французского коллегу о том, что в высших эшелонах власти республики действует «агент Кремля». Это стало известно после того, как в ЦРУ появился Анатолий Голицын — перебежчик с Лубянки, «выбравший свободу» в 1961 году в Хельсинки. Выдав Филби, Берджесса и Маклина — ценнейших британских агентов КГБ, Голицын поднял настоящую волну шпиономании в Америке и Великобритании. Затронули разоблачения Голицына и Францию.
Послание Кеннеди поначалу было воспринято в Елисейском дворце не без скепсиса. Генерал де Голль, традиционно не доверявший американцам, подозревал, что за тайными демаршами Кеннеди скрывается стремление оказать давление на Францию. Однако представитель французского президента, генерал де Ружмон, директор Второго бюро французского Генштаба (разведка), незаметно, без ведома министерства обороны и посольства Франции в США, отправился в Америку. После нескольких встреч с Голицыным и со специалистами из штаб-квартиры ЦРУ в Лэнгли француз вернулся домой в полной панике: оказывается, не только в министерстве обороны, но и на площади Дофин, в святая святых НАТО, вот уже много лет окопался и активно действует советский разведчик.
Секретный доклад по итогам заокеанской поездки был передан из рук в руки Этьену Бюрен де Розье, генеральному секретарю Елисейского дворца. По указанию генерала де Голля в защищенном от прослушивания закрытом помещении в Елисейском дворце срочно собрались руководители французских разведслужб, которые пришли к решению создать рабочую группу из десяти опытнейших специалистов. Неделю спустя эта группа в полном составе улетела в Америку для более детальной разработки Голицына.
Лубянский перебежчик, не зная имени советского агента в Париже и его характерных примет, должен был перелопатить огромное количество досье на потенциальных «агентов Кремля», которые ему предоставили французы. В присутствии американских офицеров Голицыну показывали личные дела на самых видных французских чиновников и военных, вплоть до министров и помощников президента. По поводу большинства кандидатур Голицын отвечал: «Может быть, и он!..» Американцы не скрывали улыбок: получалось, что едва ли не все окружение генерала де Голля — потенциальные «агенты Кремля». И тогда французы задумали устроить Голицыну проверку. Он утверждал, будто видел в Москве секретные досье, переданные в КГБ из НАТО неким агентом. Французские специалисты положили на стол перед Голицыным десять копий настоящих натовских документов, к которым нарочно прибавили две фальшивые. Перебежчик, не задумываясь, отложил в сторону поддельные документы и уверенно опознал документы подлинные. Сомнений не оставалось: лазутчик с Лубянки на самом деле обосновался в Париже и, вероятнее всего, в штаб-квартире НАТО…