— Они похитили ее буквально у нас перед носом, генерал, — полковник де Буасье шипел от ярости. — И это все на фоне того, что происходит сейчас в Париже!
— Полковник, мы займемся этой проблемой. Они не смогут пересечь границу.
Уверенный голос генерала Гибо немного успокоил полковника, и тот продолжал:
— Они похитили девчонку Пака и, скорее всего, постараются перебраться с ней в Восточный Берлин, или используют другую границу Восточного Блока. Там мы их и возьмем. Другого варианта при сложившейся ситуации у нас нет: все силы брошены на борьбу с ОАС, и на кону стоит жизнь президента…
А ситуация к тому времени, летом 1963 года, складывалась для Франции катастрофическая…
В феврале 1961 года в Мадриде была сформирована радикальная террористическая организация ОАС (OAS) — фр. Organisation de l’armée secrète) — секретная вооруженная организация, ставившая целью, путем саботажа и убийств, не допустить обретение Алжиром независимости. Первой жертвой террористов 25 января, еще до официального создания ОАС, стал Пьер Попье — лидер Народно-республиканского движения, который заявил в телеэфире, что «Французский Алжир мертв». 31 мая был убит Роже Гавури, глава французской полиции в Алжире, а летом главной целью террористов стал президент де Голль.
С активизацией деятельности ОАС директор СДЭКЭ генерал Эжен Гибо наконец разрешил отделу Пять включиться в борьбу. Агенты вступали в ОАС, а кое-кто из них проник в высшие эшелоны организации. От них поступали сведения, позволявшие полиции Франции срывать операции и арестовывать боевиков ОАС. В других случаях их безжалостно убивали за пределами страны. Родственники пропавших без вести оасовцев не сомневались, что те стали жертвами агентов Отдела противодействия.
К 1963 году противостояние ОАС и СДЭКЭ достигло своего апогея. Ни одна разведка и контрразведка мира не имела такой широкой сети агентов, информаторов и исполнителей, и ни одна разведка не работала с такой беспощадной жестокостью. ОАС и СДЭКЭ обменивались ударами и контрударами, не щадя никого. К этому времени было совершено множество покушений на де Голля, и только благодаря слепой случайности президент оставался в живых. Ни одна из сторон не считалась с потерями, как своими, так и со стороны противника. При этом сам де Голль приходил в ярость, когда замечал опеку со стороны спецслужб, и это еще больше усложняло работу по его охране. Шарль де Голль в неизменном темно-сером двубортном костюме и черном галстуке галантно, пропуская вперед мадам Ивонн де Голль, появлялся на всех национальных праздниках, подчеркнуто игнорируя опасность покушения.
25 августа 1963 года Париж намеревался праздновать девятнадцатую годовщину освобождения от нацистов. 75 тысяч человек, обливающихся потом, в рубашках из синей саржи и костюмах-двойках, пытались обеспечить какое-то подобие порядка. Широко разрекламированные газетами, радио и телевидением торжества Дня Освобождения вызвали небывалый приток зрителей. Большая их часть, однако, только мельком увидела главу государства, шагающего меж плотных рядов охранников и полицейских, чтобы положить начало той или иной церемонии.
Полицейские и чиновники, многие из которых с радостью приняли приглашение поучаствовать в празднествах, понятия не имели о том, что выбор пал на них благодаря высокому росту и каждый, помимо прочего, служил живым щитом. Кроме того, генерала окружала вся четверка его телохранителей.
К счастью, сильная близорукость и отказ носить очки на публике не позволяли де Голлю заметить, что Роже Тесьер, Поль Комити, Раймон Сасья и Анри Джудер постоянно находятся в непосредственной от него близости.
Пресса окрестила их «гориллами», и многие полагали, что это связано с внешностью телохранителей. В действительности такой облик и походку обусловливали иные причины. Каждый был специалистом по рукопашному бою, с могучими грудью и плечами. Напряженные мышцы как бы отжимали руки от боков, и кисти свободно болтались из стороны в сторону. Кроме того, под левой подмышкой у каждого висел автоматический пистолет, еще более усиливая гориллоподобный вид телохранителей. Так они и ходили, широко расставив руки, готовые выхватить пистолет и открыть стрельбу при малейшем намеке на опасность.
Но в тот день все обошлось. Зажжение огня под Триумфальной аркой прошло, как и намечалось. При этом на крышах домов, окружающих площадь Звезды, сидели на корточках у печных труб сотни людей с ружьями и биноклями, настороженно оглядывая окна и другие крыши. Едва президентский кортеж покатил по Елисейским полям к собору Нотр-Дам, они, облегченно вздохнув, поспешили вниз.