Капитан Пьер Арно, расслабленно стоявший на палубе своего судна, осторожно сошел по колышущемуся трапу на причал, вытряхнул из пачки «Голуаз» папиросу, прикурил и, шумно выдохнув из ноздрей терпкий дым, не спеша осмотрелся.
Матросы уже выгрузили пару ящиков с утренним уловом прямо ему под ноги. Он посмотрел вниз и заметил, что из одного ящика медленно выполз маленький осьминог в сторону плещущейся под трапом воды. Ударом носка кованого ботинка он вернул осьминога обратно в ящик, и тот, выпустив слабую чернильную струю, шмякнулся обратно.
Поправив изрядно потрепанную капитанскую фуражку, Пьер Арно еще раз лениво огляделся и медленно побрел, рассекая встречный поток туристов, в сторону ресторана «Ше вьё пешёр». Пропахший морем и рыбными потрохами Арно, в кожаной куртке поверх толстого бордового свитера крупной вязки, представлял собой живописное зрелище для туристов и очень гармонично выглядел на оживленном причале. Он знал это и тщательно исполнял отведенную ему роль.
Пройдя мимо ресторана, он неторопливо направился в сторону крепости Сен-Жан.
Оберон Жоливе видел, как Пьер Арно прошел мимо ресторана. Он знал, куда направляется Пьер, и продолжал сидеть, любуясь панорамой порта. Надо было убедиться, что за капитаном нет слежки.
Пьер Арно будет ждать его у часовни Сен-Жан, но капитан даже не посмотрит в его сторону, пока Жоливе сам не подойдет к нему. Если Оберон пройдет мимо — это будет означать, что за ними следят.
На смотровой площадке крепости был удивительно чистый морской воздух. Сюда, на такую высоту, не добирались миазмы порта, а панорама открывалась великолепная. Множество туристов бродили по живописным тропинкам крепости, любуясь видами, и отдыхали, сидя на скамейках.
Все было «чисто», и Пьер уже стоял у часовни, затягиваясь папиросой. Оберон прогулочным шагом миновал крепостную стену, затем крипту и не спеша направился к невысокой стене романо — готической церкви, где капитан Пьер Арно вместе с многочисленными туристами разглядывал выщербленную кладку с живописно проросшим лишайником между древними камнями.
Жоливе, подойдя к Арно, мимолетно скользнул по нему взглядом и, проталкиваясь через толпу туристов, чуть коснулся руки капитана, оставил у того в ладони записку и прошел дальше к одной из многочисленных смотровых площадок крепости, чтобы полюбоваться очередным восхитительным видом на Старый порт.
Из-за активизации службы контрразведки DST и полиции в прошлом году из парижской резидентуры пришло предупреждение, что опасно продолжать встречаться с агентами на улицах или кафе и ресторанах. Оперативным работникам запрещалось идти на встречу с резидентами даже у зданий, принадлежащих советским организациям. Только после проведения сложных проверок, направленных на выявление наблюдения, допускалось выходить на запланированное место. Оперативный работник передавал материалы агенту в ходе «моментальной встречи», когда они проходили мимо друг друга. Время и место регулярно менялись, и все больше встреч проводилось в церквях, театрах, на выставках и в пригородах.
В записке, переданной Обероном Жоливе, было указано, что в 11 часов утра 25 августа капитан Арно должен забрать на борт своего судна, выходящего из Фрежюса, курортного местечка Франции, семью из трех человек — отца, матери и мальчика (пароль «мы от Бернадетт», ответ «здесь можно порыбачить везде»), и отплыть к острову Форментера, самому тихому из Балеарских островов. То, что параллельным курсом судно Арно будет сопровождать катер из трех вооруженных автоматами наблюдателей, в записке написано не было. Этого Пьеру Арно знать было не положено. С острова семью заберет на борт фрегат гибралтарских контрабандистов под британским флагом и доставит их в Мелилью. С учетом недавно закончившегося в этом городе военного мятежа, семью под надежной правительственной охраной, услуги которой щедро оплачены, и с теми же тремя присоединившимися наблюдателями из катера довезут до Маракеша. Оттуда, с частного аэропорта взлетит французский шестиместный самолет с испанскими регистрационными номерами Лате 28 (Latecoere 28), который доставит семью и троих сопровождающих на советскую венную базу на острове Пинос близ Кубы. При этом, троим вооруженным автоматчикам, сопровождавшим семью, был дан строгий приказ на полное уничтожение всех присутствующих при возникновении внештатных ситуаций на любом отрезке транспортировки.
… расчет на 25 августа 1963 оказался верным, и после девятичасового полета из Маракеша на Кубу самолет Latecoere 28 с бортовым номером F-AJNQ приземлился на бетонированную взлетно-посадочную полосу секретной советской военной базы на острове Пинос.