Я завороженно слушал эту «лекцию», которую старик «читал» мне тихим, внятным и хорошо поставленным голосом. Он аккуратно уложил флакон рядом с марлевым свертком в барсетку.
Настала очередь картонной бело-зеленной коробки. Старик взял ее в руки, открыл с торца и выдвинул содержимое. На тонком пластиковом поддоне в пяти выемках лежали пять больших ампул с белой, как молоко, внутренностью.
— А молоко нам зачем? — мрачно спросил я.
— Это не молоко. Это «Пропофол». На российском рынке еще новый препарат, но на Западе он очень популярен при проведении многих операций. Быстро действует и так же быстро отпускает. Это означает, что благодаря ему можно надежно контролировать психоэмоциональное поведение человека.
Старик аккуратно задвинул пластиковый лоток с ампулами обратно в коробку и уложил ее стоймя рядом с остальными своими «сокровищами».
— Ну о шприцах и катетерах рассказывать тебе не буду.
Шприцы и какие — то пластиковые иглы с синими колпачками в стерильных упаковках тоже были аккуратно уложены в барсетку.
— И для чего это? — угрюмо буркнул я, судорожно глотнув уже остывший кофе.
— Понимаешь, Антон, каждый из этих препаратов по-своему растормаживает психику. Благодаря им не надо пытать человека. Ты становишься его лучшим другом, самым близким человеком на Земле, и он сам с радостью и благодарностью делиться с тобой самым сокровенным. Главное задать правильные вопросы.
Зиппер по — змеиному прошуршав в обратном направлении, скрыл содержимое барсетки от моего взгляда.
— Словом, все это для химического допроса, и нам с тобой скоро предстоит его провести…
Вика грациозно прошлась голышом по номеру в сторону большого зеркала, висящего на стене, обклеенной дорогими светло-бордовыми бельгийскими обоями. Короткий мягкий ворс итальянского ковра приятно щекотал пятки. Она подошла к сумочке «Луи Виттон», лежащей на полу, грациозно наклонилась и достала оттуда красный бюстгальтер и стринги фирмы «Ла Перла». Эту сумку и белье подарил ей Леша, так она называла полковника Кравцова, когда они были наедине. Он настаивал, чтобы при встречах с ним она всегда одевала дорогое итальянское белье. И Вика делала это с удовольствием.
Мягкая, шелковистая ткань ласково прошлась по коже бедер, и края стрингов, почти неощутимо, легли на талию. Ткань бюстгальтера была настолько тонкой, что сосками она даже не ощутила чашек, и груди повисли, как будто в приятной невесомости. Качество и особенно цена белья импонировали и придавали ее статусу особое значение. Она прошла к широкой кровати и легла посередине на спину, широко раскинув руки и в блаженстве вытянув стройные ноги. Вика смотрела в потолок, где на большом, размером с кровать, зеркале, вмонтированном как раз над кроватью, отражалась она сама — прекрасное загорелое создание в соблазнительном сексуальном красном белье, с аккуратным, безукоризненно вылепленным природой, экзотическим лицом в ореоле шикарной гривы блестящих волос цвета «воронова крыла». Она улыбалась, безумно нравясь самой себе, и была уверена, что нравится и Леше. Послезавтра у нее экзамен в университете по «Истории тележурналистики» и она, естественно, не готова к нему. Но это нисколько не беспокоило. Она сегодня попросит Лешу, и тот переговорит с молодым преподом. Остальные преподаватели уже знали о ее «тайном оружии» и поэтому ставили ей оценки, даже если она не приходила на экзамен. Этот молодой только начал работать в универе и еще не знает кто она. Ничего, скоро узнает!
Сегодня был день ее встречи с Лешей, и Вика знала, что камеры в номере уже отключены. Она раздвинула бедра и провела холенным наманикюренным пальцем за тканью стрингов между бедер. Откинув голову и слегка застонав, она расслабилась в ожидании полковника Кравцова.
Вдруг дверь в номер бесшумно приоткрылась, и Вика заметила силуэт, проскользнувший внутрь. Она удивилась, что Леша так рано пришел. Обычно он даже запаздывал. Вика чуть приподнялась на руках, и затуманенный удовольствием взгляд начал постепенно проясняться. Это был какой-то старик. Он поднял руку, и она успела услышать только короткий шипящий хлопок.
Когда безжизненное тело Виктории с дыркой во лбу упало на кровать, она как будто продолжала остекленевшим и чуть удивленным взглядом смотреть на большое зеркало на потолке, но глаза ее больше не видели ничего. Так закончила свой жизненный путь Жанар из села Талшик в Казахстане, студентка факультета журналистики МГУ.