В опалесцирующем свете цокольного этажа в проеме появился мужской силуэт (лицо в контражуре не разглядеть) и застыл у двери, как вкопанный. От всей позы человека веяло какой-то растерянной беспомощностью.
КТО ЭТО?!
ГДЕ ЖЕНА ГЕНЕРАЛА?!
ПОЧЕМУ ЭТО ИЗВАЯНИЕ НИЧЕГО НЕ ПРЕДПРИНИМАЕТ?!
ЧТО ПРОИЗОШЛО НА ЦОКОЛЬНОМ ЭТАЖЕ?!
И ПРОИЗОШЛО ЛИ?!..
Ему было приказано ликвидировать исполнителя на выезде, когда Толя, как только выедет машина, тормознет и якобы забуксует.
КТО ЭТОТ МУЖИК, КОТОРЫЙ ТОЛЬКО ЧТО ВЫШЕЛ С ЦОКОЛЯ И СТОИТ, КАК ВКОПАННЫЙ?!
ГДЕ ГЕНЕРАЛЬША, КОТОРАЯ ДОЛЖНА БЫТЬ В ГАРАЖЕ?!
Котов безуспешно шарил глазами в поисках крупной, высокой, некогда статной женщины.
ЧТО ПРОИСХОДИТ?!
ПОКА ОН НЕВИДИМ, НАДО СОРИЕНТИРОВАТЬСЯ!
Краем глаза Котов заметил какое-то движение недалеко от входа в цокольный этаж. Обзору мешал бок «Волги», за которым он прятался. Но, что самое удивительное: застывший мужской силуэт никак не реагировал на происходящее. Он стоял, безучастно наблюдая за чем-то впереди себя.
ЧТО ТАМ ПРОИСХОДИТ?!
ГЕНЕРАЛЬСКАЯ ЖЕНА СПОТКНУЛАСЬ?!
УПАЛА?!
АБСУРД!
ПОЧЕМУ НЕ ДЕЙСТВУЕТ ЭТОТ МУЖЧИНА?!
ЧЕГО ОН ЖДЕТ?!
НАДО ДОЖДАТЬСЯ КАКИХ-ТО ДЕЙСТВИЙ, ЧТОБЫ ПОНЯТЬ, КАК РЕАГИРОВАТЬ!
Котов медленно и бесшумно продвигался вдоль «Волги» к носу машины, чтобы улучшить обзор. Он внимательно следил за застывшим силуэтом, готовый в любой момент пустить пулю, как только тот шевельнется. Но силуэт, с безвольно свисающими руками, оставался неподвижным.
Постепенно обзор открывался все больше, и Котов оторопел от увиденного. На полу в халате лежала генеральша, а над ней что-то вытворял второй мужчина в какой-то длиннополой накидке (в сумраке было не разобрать).
ПОЧЕМУ ИХ ДВОЕ?!
КИЛЛЕР ДОЛЖЕН БЫЛ БЫТЬ ОДИН?!
КТО-ТО ВЕЛ СВОЮ ИГРУ?!
НЕУЖЕЛИ ТОЛЯ?!
НЕТ! НАВРЯД ЛИ! СЛИШКОМ ТУП!
И КАК ПОСТУПИТЬ ЕМУ СЕЙЧАС?!
КОГО УБИРАТЬ, А КОГО НЕТ?!
И РЕШАТЬ НАДО БЫЛО НЕМЕДЛЕННО!
ОБОИХ!
Мужчина в плаще (теперь он явно разглядел — это был плащ) встал над телом женщины. Осмотрелся.
Надо было действовать. И Котов решил сначала ликвидировать «плаща». Он поднял пистолет и тщательно прицелился в туловище. Даже если на нем бронежилет, мощные патроны «ГШ-18» дадут ему те несколько секунд недееспособности противника, которые позволят нейтрализовать «силуэт». Потом контрольные выстрелы. Все, чем располагал Котов, была информация, что киллер хорошо подготовлен, и желательна быстрая ликвидация. Из-за этого он даже глушитель не навинтил — никто все равно ничего не услышит, а без глушителя точность выше. Но их было двое, и они явно работали в тандеме. Выстрел в голову исключался — в размытом полумраке гаража возможна неточность. А в этом случае он будет взят в клещи двумя стрелками. Котов прицелился в «плаща», чуть задержал дыхание и начал медленно нажимать на курок.
В этот момент дверь машины начала отворяться, и Толя, еще не до конца пришедший в себя, начал вываливаться из салона, случайно толкнув Котова. Но тот успел выстрелить и увидел, как «плащ» схватившись за бок, рухнул на пол и откатился в сторону. Он попал, и противник не был в бронежилете. Развернувшись для второго выстрела, Котов дернулся, так как водитель — идиот вцепился ему в ногу, не понимая, что происходит. «Силуэта» уже не было на месте, и теперь преимущество неожиданности было потеряно из-за этого дебила. Котов в сердцах саданул башмаком по голове водителя, и тот снова затих.
Затаившись за машиной, Котов высматривал «силуэт», но тот уже исчез. Он надеялся, что «плащ» вне игры (мертв или тяжело ранен), и теперь началась охота за оставшимся противником. Он переступил через тело водителя и начал медленно обходить машину с противоположной стороны…
В замкнутом пространстве гаража, в этом царстве полутеней и безмолвных действий, выстрел, прозвучавший откуда-то, показался особенно оглушающим. У меня в ушах стоял пронзительный звон. Но еще больше меня шокировало падение Степана. Подсознательно старик для меня был бессмертен. Он не мог умереть! Ведь это он сеял смерть вокруг себя, и именно поэтому казался неуязвимым. Он не мог умереть! Он был единственным шансом к моему спасению! Именно зрелище падения старика вывело меня из оцепенения, и я инстинктивно, с «Глоком» в руке бросился к нему, чтобы не дать ему упасть. В этот момент я не думал ни об опасности, которая подстерегает меня, ни о том, что следующей мишенью невидимого стрелка являюсь я. Единственное, о чем я думал — это не дать упасть Степану, как будто именно в падении он обрел бы смерть, ставившую точку на и без того призрачных надеждах на мое спасение.