Джо, я вспомнил о тебе, потому что ты — мой друг! Возьмись за это дело! Я создам тебе все условия, вспомни, как мы работали когда-то вместе. И не ссылайся на возраст — ты выглядишь, как только что родившийся младенец…
Вот и ладно. Материалы можешь принять у этого молокососа. И сообщи ему, что он с сегодняшнего дня в твоем подчинении. Джо, постарайся, очень постарайся! Ради меня! Еще увидимся! Спасибо, Джо!
Да, кстати, ты со вчерашнего дня снова зачислен к нам в штат! Извини, что без твоего ведома, но я был уверен, что ты не оставишь меня в беде! …
Джо Стравински комфортно расположился на диване в своей маленькой квартирке на Эпстейн-авеню. Полностью расслабив мощное тело, он чему-то улыбался беззаботной улыбкой. Ему недавно исполнилось 65, но, при всем притом, Джо был в отличной форме. При росте шесть футов и два дюйма он весил сто девяносто фунтов и носил свои фунты с грациозностью танцора. Седые волосы еще больше подчеркивали здоровый загар на его лице, а умные карие глаза выдавали интеллект аналитика. Он перевидал и пережил многое, но в свои шестьдесят пять лет Джо Стравински не сломался под тяжестью годов и не боялся близости смерти, поэтому выглядел весьма внушительно. Он был крутым и прочным — человек, который безжалостно расправлялся со своими противниками, человек, который ел все, что не швыряла ему жизнь, выплевывал то, что было не по вкусу, и переваривал остальное, употребляя его на то, чтобы стать сильней. Его голос не дрожал, а рука уверенно лежала на руле жизни. Многие предпочли бы схватиться с любым мужчиной лет на сорок моложе Стравински, чем с ним.
Уже десять лет, как Джо вышел в отставку, и роль консультанта очень устраивала его. Как-никак дополнительный приработок к пенсии, а деньги лишними, как известно, не бывают никогда. Размеренная жизнь уже наложила на него свой отпечаток спокойного благополучия: исчез хищный блеск настороженных глаз, притупилась реакция, удары потеряли былую резкость. Да для него это было и не особенно важно, в конце концов, он уже просто гражданин и сам нуждается в защите. «Теперь пусть защищают меня», и каждый раз при этой мысли лукавая улыбка трогала его губы.
Одно только продолжал делать экс-полицейский Джо Стравински — посещать регулярно спортивный зал полицейского управления. И благодаря этому он не обрюзг и носил свои 190, с минимумом жира, фунтов с легкостью человека довольного собой и окружающими.
И вот вчера ему позвонил Рэм. Будь у Стравински семья, он навряд ли согласился бы на предложение своего бывшего коллеги, но порядком поднадоевшие однообразие и одиночество все-таки привели его в кабинет с жестким служебным стулом. Джо дал свое согласие на расследование для того, чтобы немного встряхнуться и вспомнить прошлое, тем более что это его ни к чему особенному не обязывало.
В матовом стекле стакана тепло поблескивал кальвадос, рядом в массивной пепельнице дымила недавно раскуренная сигара, и Джо вновь и вновь смаковал все эти мелкие удобства жизни человека, не обремененного никакими заботами. За широким окном уже начинали зажигаться звезды и огни реклам, доносилась музыка, залетавшая сюда с набережной вместе с теплым океанским бризом. Город с жадностью набрасывался на очередной летний вечер. С ленцой, которую Джо считал своим особым приобретением, он думал о Стиве О’Келли…
Вообще-то Рэм неправ. Стив совсем не глуп, хоть и молод. Паренек серьезен не в меру, но зато дотошен и достаточно хитер — главное, умеет собой владеть. Ведь ни один мускул не дрогнул на его лице, когда он узнал о своей замене. Галантная улыбка — и тут же приступил к делу: показал списки пропавших без вести, толково ввел в курс основных дел и тут же спросил — какие будут поручения. «Пусть-ка покопается в неопознанных трупах, авось и найдет, что-нибудь».