Как и обещал, мистер Адамс позвонил мне через несколько дней и предложил совершить поездку по острову. Признаться, к тому времени я его уже объездил вдоль и поперек, но с удовольствием принял приглашение — с таким собеседником всегда интересно. Едва мы тронулись, мой добровольный гид стал неторопливо рассказывать, причем не только о том, что мелькало за окнами машины. Добродушная улыбка покинула его лицо, оно стало серьезным и озабоченным.
— Этот район в обиходе называют Нью-Орлеан, — говорит он. — По аналогии с трущобами американского города. Здесь живет беднота, временно работающие и безработные.
На фоне этих убогих, полуразвалившихся деревянных строений еще резче выделялись выросшие неподалеку новые корпуса одного из филиалов завода «Фиат», английских компаний по производству красок и комбикормов, англо-американской табачной компании, обувной компании США, сверкающие на солнце хранилища нефти небезызвестной «Эссо». Все они стыдливо огорожены высокой стеной, за которую весьма не просто проникнуть. Но об их деятельности нет-нет да и просачиваются сведения и в барбадосской и в европейской печати. Уже ни для кого не секрет, что иностранные предприятия получают здесь огромные прибыли на вложенный капитал благодаря очень дешевой рабочей силе и праву беспошлинного ввоза сырья и оборудования.
— Их становится все больше и больше, — кивком головы мистер Адамс указывает на корпуса, — а рабочих мест по-прежнему не хватает. Почему? Да потому, что предприятия эти современные, высокоавтоматизированные, они только наживаются на нашей бедности.
Брэнден — район городских рабочих, оплот лейбористской партии. Здесь картина более радостная: много новых домов, почти нет развалюх. Мы то и дело останавливаемся, и Адамс, которого все здесь хорошо знают, накоротке беседует с людьми — выслушивает их новости, что-то советует. А когда уже выезжаем на шоссе, он спрашивает:
— Вы слышали, о чем мы говорили? Жалуются на рост цен на землю. Еще бы: сам министр жилищного строительства занимается спекуляцией участками и стройматериалами. Я выступал по этому поводу в парламенте. Разразился скандал, но его быстро замяли. И все продолжается по-старому…
По сторонам дорогу то обступают плантации сахарного тростника, то неожиданно обрываются. И тогда становятся видны широкие долины, засаженные овощами — томатами, картофелем и его местными разновидностями — мьяме и едо, касава, похожей на маниоку. В барбадосской деревне, хотя понятие это весьма условно, традиционно существует фермерская система. Мне уже не раз доводилось читать, что в последние годы правительство старалось активизировать сельскохозяйственный сектор. Много земли выделено крестьянам — по восемь акров каждому желающему заняться выращиванием овощей или технических культур. Цель ясна: уйти от монокультуры, сократить импорт продуктов питания.
— Наша земля способна дать стране все необходимое, — говорит Том, — вот только используется она еще плохо: пустуют огромные площади.
— Но ведь у вас не так уж ее много, пригодной для земледелия…
— В том-то и парадокс: земли, занятой тростником, стало меньше, а переданная крестьянам используется по их усмотрению. У фермера порой просто силенок не хватает всю ее возделать — техника дорожает, гербициды и удобрения дорожают, а где взять денег?
Так разговаривая, мы и не заметили, как достигли восточного берега острова. Дорога стала петлять меж невысоких холмов, то взбираясь узкой лентой вверх, то стремительно падая в долину. Довольно однообразный пейзаж равнины уступил место пастельным цветам сопок с редкими вкраплениями зелени. Это была «барбадосская Шотландия» — гордость и горе страны. Спокойная красота природы, влекущая сонмы туристов, при внимательном знакомстве обнаженно демонстрировала свои раны — следы эрозии почвы.
Говорят, когда-то весь Барбадос был покрыт лесами. Со временем их не стало — вырубили под плантации сахарного тростника. И тогда морские ветры, насыщенные солью, стали «съедать» землю. Нет, пожалуй, ни одного склона, не израненного оврагами. Эрозия, по мнению специалистов, способна принести острову подлинную гибель: он со временем будет разделен на отдельные куски, а затем и размыт океанской стихией. Чтобы этого не случилось, правительство начало осуществлять целый комплекс защитных мероприятий, главное из которых — создание лестничных террас, засаженных деревьями.