Миллионы таких пакетов были на их попечении, и в каждом — робкая еще жизнь. Значит, проследи, чтоб вездесущий сорняк не забил будущее дерево, полей его, убери от жгучего солнца, обрежь боковые побеги, мешающие росту, аккуратно взрыхли землю. Дня не всегда хватало — на тропической жаре особенно не побегаешь, поэтому нередко оставались в поле до позднего вечера. А потом, наскоро перекусив, мчались в школу, благо она была неподалеку, в соседних палатках.
Так они жили. И радовались, как дети, когда их саженцы из питомника переносили в грунт. Радовались делу и дружбе, сплотившей их. Учились, несмотря ни на что. Лайда заочно окончила агрономический факультет Гаванского университета и вскоре была назначена командиром их «девчоночьего батальона». А когда его как выполнившего свой долг расформировали, пригласили работать в провинциальный комитет партии. Теперь она одна из его руководителей.
Как и прежде, одета в куртку и брюки защитного цвета — очень ее костюм напоминает форму наших студенческих строительных отрядов. Темноволосая, с большими черными глазами и правильными чертами лица, она и поныне порывиста в движениях, категорична в словах. «Думали девушки тогда о маникюре?»— «Нет. О том, чтобы выспаться думали». — «А свадьбы были?» — «Нет. Ребята и девушки жили и работали вначале в разных местах. Потом исправили эту глупость». И все в таком же духе…
Кабинет Лайды скромен: полки с книгами, на тумбочке — газеты и журналы, радиоприемник, на стене — портрет Че Гевары. Часто звонит телефон, открываются двери, а она, увлекшись рассказом о тех памятных днях, словно не замечает ничего этого. И лишь в самом конце, желая убедить окончательно в величии сделанного, сыплет цифрами: до революции на Пиносе было всего 11 тысяч жителей, а сейчас — свыше 42 тысяч, обрабатывалось всего два процента земель, сейчас — почти половина, было 60 километров дорог, стало около 800, раньше четыре врача приходилось на всех, теперь построены три госпиталя, около десятка поликлиник, станция «Скорой помощи», «банк крови» для чрезвычайных случаев и многое другое.
— В общем, мы свое дело сделали, — улыбаясь, говорит Лайда. — Конечно, не только мы, но и те, кто возводил дома и плотины, строил заводы и фабрики, школы и больницы.
Да, остров зазеленел сплошным садом. Но посадить — это еще не значит вырастить: деревья требуют ухода. Не будет его — самоотверженные усилия тысяч людей погибнут под напором сорняков и стихии. Так вновь возникла потребность в рабочих руках. И это естественно, потому что созидание — как цепная реакция.
Выход был подсказан самой жизнью: начать строительство школ-интернатов для старшеклассников, которые совмещали бы учебу с ежедневным трех-четырехчасовым трудом в поле. В просторечии их называют «секундариа» — школа второй ступени. Глубинный смысл этой идеи — не только помощь молодого поколения развивающемуся сельскому хозяйству страны (кстати, такие школы строятся по всей Кубе), но и стремление соединить теорию с практикой, привить чувство хозяина своей земли, украшенной садами.
Но школы не вырастают в чистом поле сами собой — нужна строительная индустрия, нужны люди, а для них — жилье и все остальное, необходимое для нормальной жизни. В Нуэва-Хероне, насчитывавшей тогда всего пять с половиной тысяч человек, ничего этого не было. Действительно, цепная реакция…
Завод железобетонных конструкций — ныне одно из крупнейших предприятий острова. Средний возраст его рабочих и инженеров — двадцать три года. Большинство из них приехало сюда после службы в армии, чтобы помочь возрождению острова. Они сами строили свой завод, он и выпускает те самые панели для школ и жилых домов, без которых был бы невозможен нынешний облик Пиноса.
А директор завода Феликс Бель — он ненамного старше остальных — недоволен: медленно отстраивается город, невысока еще производительность труда на самом предприятии и на стройках. Выход он видит в организации строительного техникума, где молодые рабочие могли бы повысить свою квалификацию, и в улучшении механизации и автоматизации завода. И тут же добавляет:
— Я понимаю: не всё сразу. Но знали бы вы, какие это хорошие ребята — башковитые, хваткие, работящие! Им бы опыта и знаний побольше — цены бы таким ребятам не было.
По-моему, им уже сейчас нет цены — новый город тому свидетельство. На острове, где еще недавно было всего 192 пригодных для жилья домика, их руками построено около трех тысяч современных жилых домов со всеми удобствами. В Нуэва-Хероне поднялись целые кварталы, не уступающие по своей красоте и столичным. Появились десятки детских садов и яслей, кафе, парикмахерских, филиал Академии наук Кубы, метеорологическая станция, телебашня. И конечно же, совершенно новые заводы и школы.