Выбрать главу

Грабеж — иначе не назовешь деятельность монополий, фантастически обогащающихся на земле Ямайки. И продолжается это уже два с половиной десятилетия. С того самого дня, когда началась промышленная разработка бокситов, запасы которых в стране оцениваются в 600 миллионов тонн. Однако первые сведения об этом ценнейшем минерале появились еще в 1869 году.

Вспомнили о нем почти случайно лишь в 1942 году. Альфред да Коста, никому не известный владелец небольшого участка земли в районе поселка Лидфорд, что в самом центре страны, никак не мог вырастить капусту и помидоры. Что он ни делал, рассада погибала. Вконец отчаявшись, он отправил в полукилограммовом пакете пробу почвы в одну из лабораторий Монреаля с наивным вопросом: «Почему на этой земле не растут овощи?» Ответ пришел довольно быстро: земля оказалась буквально начиненной бокситами и потому абсолютно не пригодной для земледелия.

Вскоре к мистеру Коста пожаловали представители той самой лаборатории, что изучала пробу его почвы. Они предложили ему за небольшое вознаграждение продать «неудачный» участок для ведения на нем изыскательских работ. Почти разорившийся к тому времени фермер охотно согласился, не подозревая, от какого богатства он отказывается.

В 1942 году первые две с половиной тонны бокситов были отправлены в США, а два года спустя корпорация «Рейнольдс металлз» получила от английского правительства разрешение на добычу бокситов и на приобретение крупных земельных участков в районе их перспективного залегания.

Машина мчится по центральному шоссе Ямайки к самому центру разработки бокситов — в округ Манчестер. По сторонам мелькают плантации сахарного тростника, редкие деревушки из пяти-шести деревянных домишек, молодые посадки кофе, картофельные поля. Дорога круто взбирается в гору, и с ее вершины открывается вид на небольшой, хорошо спланированный город. Это Мандевилль, где живут рабочие и администрация рудника и завода, принадлежащего американо-канадской алюминиевой компании «АЛКАН».

В просторной долине, сплошь изрытой экскаваторами, земля краснела кровоточащей раной. С нее содрали естественный зеленый покров, обнажив живое тело, по которому хищной черной змеей ползли многокилометровые транспортеры. По ним земля доставлялась на глиноземный завод, где в гигантских печах превращалась в серебристо-белесые слитки окиси алюминия. Невзрачные на вид, они тем не менее поистине драгоценны: без алюминия сейчас не обходится ни одно современное производство.

На тридцати с лишним километрах только в этом округе ведется добыча бокситов. Залегают они почти на поверхности, что облегчает и удешевляет их разработку. «АЛКАН» была первой иностранной компанией, внедрившейся на Ямайку. А ее дочернее предприятие — «АЛКАН Джамайка» построила первый в стране глиноземный завод в Кенделе, а затем и второй в Юартоне.

В министерстве информации Ямайки мне показали карту страны с нанесенными на нее месторождениями бокситов. И чиновник, поймав мой взгляд, с сожалением сказал:

— Да, пока все рудники и заводы у нас в стране еще принадлежат иностранцам — американским и канадским компаниям «АЛКОА», «Рейнольдс», «Ривьер», «Кайзер», «АЛКАН» и «Анаконда». Их капиталовложения в нашу алюминиевую промышленность достигают одного миллиарда долларов, но заработали они за минувшие годы во много раз больше.

Мне говорили, что этим компаниям принадлежит до пяти — десяти процентов пригодной для обработки земли, напоминающей теперь безжизненный лунный ландшафт. Особенно пострадали от добычи бокситов естественные пастбища. Главная же проблема заключается в том, что в алюминиевой промышленности занято всего несколько тысяч человек, а в сельском хозяйстве — свыше шестидесяти процентов трудоспособного населения. Иными словами, проблему безработицы, как на то надеялись когда-то власти, решить путем привлечения иностранного капитала не удается.

Требования прогрессивных сил страны покончить с грабежом национальных богатств все громче слышны на Ямайке. Правительство также настроено решительно. Первые шаги в этом направлении уже сделаны: контрольный пакет акций компаний «Рейнольдс» и «Кайзер» теперь принадлежит государству, они национализированы, на очереди — национализация предприятий остальных монополистических спрутов, мертвой хваткой вцепившихся в ведущие отрасли экономики страны: производство сахара и добычу гипса, которым очень богата Ямайка, легкую, металлообрабатывающую и пищевую промышленность.

Премьер-министр Ямайки Майкл Мэнли, с которым мне довелось беседовать, с оптимизмом смотрит в будущее, не скрывая и серьезных сегодняшних проблем. По его мнению, сейчас в стране впервые за ее многовековую историю проводятся серьезные социальные и политические преобразования. Скажем, в сельском хозяйстве процесс передачи земли тем, кто ее обрабатывает, идет довольно успешно, что должно стимулировать развитие производства продуктов питания и отказ от их импорта. В алюминиевой промышленности, где реформа системы налогообложения межнациональных монополий и постепенная национализация добычи бокситов значительно пополняет государственную казну, что позволит создавать новые предприятия и уменьшить безработицу.

Ямайка, безусловно, находится на пороге больших перемен. Прогрессивный курс нынешнего правительства во внутренней и внешней политике направлен на ликвидацию тяжелого положения свободолюбивого и гордого народа этой прекрасной страны, сумевшего первым в Британском содружестве наций добиться политической независимости. Сейчас он упорно трудится и борется за независимость экономическую, завоевание которой остается главной задачей последующих лет.

Об этом не прочтешь, к сожалению, в местных газетах, так как все они принадлежат иностранному капиталу и отражают взгляды неоколонизаторов, которых страшит независимый курс Ямайки. Но на митингах, свидетелем которых я был, слова борьбы звучали страстно и убежденно. С не меньшей силой звучат они в песнях, которые поет простой народ: портовый грузчик, перетаскивая тяжелый ящик с чужеземными тряпками для дорогих магазинов; рабочий рудника, задыхаясь в пыли карьера на благо американского миллионера; безработный, чудом устроившийся на вечер мыть посуду в ресторане…

Жарко и душно. Но циклоны, нередко захватывающие Ямайку, наполняют воздух озоном, а десятки ее чистых горных рек — свежей водой.

Нечто подобное переживает сейчас в своем развитии вся эта двухмиллионная страна, разбуженная временем социального освобождения.

БАРБАДОС: «СМЕЮЩИЙСЯ ОСТРОВ»

Можно ли назвать страну смеющейся? Или даже улыбающейся? Вряд ли. По-моему, это неуважительно по отношению к народу. Но как рекламная фраза-приманка, очевидно, годится вполне. По крайней мере, все до единого туристские проспекты о Барбадосе, которые я видел, начинаются с этой фразы.

Хочу сразу же сказать: барбадосцы действительно веселые, гостеприимные, музыкальные и добрые люди. И все же унизительно ограничивать характер народа одним только словом «смеющийся». Голубое море, длинноногие пальмы, серебристые песчаные пляжи, всевозможные развлечения для туристов и так далее — все это действительно есть на Барбадосе. Но есть и другое.

Барбадос хоть и маленький остров в океане, но подвержен тем же ветрам истории, что и большие континентальные страны. И те же проблемы волнуют его.

Всего 431 квадратный километр площадь острова, население — четверть миллиона человек, но географическое положение его таково, что довелось испытать ему на своем веку немало.

Индейцы-араваки были первыми известными обитателями Барбадоса. Так утверждали испанские конкистадоры, побывавшие на этом самом восточном острове карибской цепочки в начале XVI века. Они не осели там, но, обратив насильственно большую часть индейцев в рабство, вывезли их на соседнее Гаити как дешевую рабочую силу на плантациях сахарного тростника. Кто открыл Барбадос, точно не известно. Во всяком случае, Колумб во время своих путешествий его не заметил. Существует немало версий и по поводу происхождения названия страны. На картах XVI века остров был обозначен сначала как Бернадос, Сан-Бернадо, а затем — Барбудосо.