Девушка погрузилась в молчание, задумчиво глядя на него. Казалось, минуты тянутся целую вечность, но наконец она кивнула и взяла кисть.
– В последние дни я повидала немало чудесного, – сказала она, подойдя к столу и смахнув с него локтем все лишнее. – Могу ли я усомниться в том, что и ты способен творить чудеса?
Склонившись к столу, она уронила на камень для растирания туши несколько капель воды, прижала к нему палочку туши и спустя минуту начала писать.
Слуга проводил юношу к выходу. Прежде чем вручить ему сложенное письмо, девушка придвинулась поближе и с новой едва различимой улыбкой шепнула:
– Мин Ли.
«Это ее имя», – догадался Юань, и несколько раз мысленно пропел его, спускаясь вниз.
Чаап подремывал снаружи, на том же самом месте. Юань толкнул Топора ногой и, прежде чем заговорить о том, что им нужно вернуться в лавку духов, вновь помолился Будде Амита, прося Его проявить толику снисхождения к затее неразумного юнца.
Западный горизонт окрасился багровым заревом заката. Подойдя к лавке, Юань с Топором обнаружили, что ставни на окнах закрыты. Юноша заволновался, решив, что они опоздали, но нет – дверь отворилась, стоило только взяться за ручку.
Парочка духов ждала их. Бурен сидел на своем месте, задрав на прилавок ноги. Ханг-нэ облокотилась на свой прилавок и подперла подбородок ладонью. Оба держали в руках высокие, тонкие бокалы, наполненные янтарным питьем. На шкуре странного зверя посреди лавки стояло ведерко со льдом, а из него торчало горлышко бутылки.
Чаап, словно уменьшившийся в размерах, остался у порога.
– Что ж, – заговорила Ханг-нэ, сделав солидный глоток из бокала, – наш Топор вернулся, и, по всей видимости, победа за мной.
– Я никогда не мог понять, как брат может внушить подобную преданность, – проворчал Бурен, опустив свой бокал на прилавок.
– Ну да, не ты ли продал своих с головой?
Бурен со вздохом пожал плечами.
– Что ж, Цзи, радуйся обществу братца. Других радостей в жизни ни тебе, ни твоим сыновьям не видать.
Юань приказал себе не терять спокойствия и силы. Его план сработает, непременно сработает.
– Боюсь, вы ошибаетесь.
Бурен изумленно поднял густые брови.
– Да ну? Уж не привел ли ты к нам призрака?
Вместо ответа Юань подал Ханг-нэ письмо. Взглянув на страницу, она смерила юношу недоверчивым взглядом и принялась читать.
– И что там написано? – спросил Бурен.
Ханг-нэ смяла письмо в кулаке. Ногти ее удлинились, сделались острыми, словно звериные когти.
– Это нечестно, – процедила она.
– Я подумал, что о некоторых вещах незачем говорить вслух, – сказал Юань, не в силах сдержать улыбку.
Ханг-нэ передала бумагу Бурену. Тот развернул письмо и захохотал.
– Блестяще, Цзи! Это куда лучше призрака!
Похвал Юань не ожидал. Опасаясь, как бы ушлая парочка не начала юлить, уклоняясь от уговора, он поспешил заявить:
– Итак, доставив вам вашего Топора и живым и мертвым, я заслужил оба ваших дара.
– Я и не припомню, когда меня в последний раз сумели надуть! И тебя, Ханг-нэ, тоже.
– Кто бы осмелился!
Казалось, Ханг-нэ сделалась выше ростом и шире в плечах.
– Осмеянная женщина…
Опорожнив бокал, Бурен вновь потянулся за бутылкой.
– Осмеянная? Обжуленная! – Ханг-нэ направила коготь на Юаня. Глаза ее вспыхнули изумрудным огоньком. – Я обманывала глупцов тысячи лет! Когда я сошла с Гималайских гор в Срединное Царство, твои предки еще рылись в земле голыми руками!
Чаап тоненько заскулил и пал на колени, моля о пощаде. Юань сделал шаг назад.
– Я начну с твоих рук и ног, не спеша доберусь до груди и буду выщипывать из нее по ребрышку…
Пальцы Ханг-нэ судорожно скрючились, сжались от предвкушения. Но стоило ей рвануться вперед, в дело вмешалась бутылка шампанского, угодившая горлышком ей прямо под ложечку. Ханг-нэ согнулась вдвое и схватилась за живот.
– Прости, м-дорогая.
– Бурен, – с трудом выдавила Ханг-нэ.
Американский дух разжал пальцы, выпустив бутылку, и обратился к Юаню:
– Умно, Цзи, умно. Ты ведь загодя знал, что в конце концов я тебя спасу.
Юань спокойно кивнул, хотя внутренне трепетал, как лист на ветру.
– Вы ведь клялись, что мои дети будут процветать. Выходит, и ей причинять мне вред не позволите.
Пока Бурен не начал действовать, Юань вовсе не был уверен, что дух вмешается, но зачем Бурену об этом знать?