- Серега, это что – тайцзи? - Спросил уже слегонца заплетающимся языком Миха. Он сидел за столиком в своей шапке.
- Кикбоксинг круче. - Сказал Леха. – Я вчера на тренировке зарядил Рыжему в голову, так тот сразу домой пошел…
- Та не, Леха, кунфу тоже крутое. – Весомо произнес Миха.
Они оба вскочили и Миха, как это было не раз, стал с места в карьер задирать ноги. Ребятки были в азарте и навеселе.
Бобчинский не обращая внимание на них, все шел и шел себе по большому залу. Добчинский сидел за пультом в наушниках и что-то там дергался под музыку. Вся эта панорама разнообразия отчего-то погрузила меня в транс.
Как в кино, перед глазами в воздухе, возник образ Флибустьера. Такой себе капитан-призрак. «Вокруг него» мерцали голубоватые кольца. Сверху вниз. Флибустьер что-то мне показывал жестами…
Бац!!! Миха разбил стеклянную вазу у аквариума. Они с Лехой стали собирать осколки.
Бобчинский остановаился и с шипением сказал, чтобы они шли на фик отсюда, чтобы он их тут больше до утра не видел. И посмотрел на Добчинского. Тот понимающе кивнул.
После того, как выставили «пьяных подростков» с осколками стекла, Бобчинский и Добчинский преобразились.
Они стали ходить в своей неподражаемой манере по залу и «что-то чувствовать». «Скашивать глаза». Сначала они сообщили мне что вон там и вот тут есть пятна силы. И что в «аппендиците» за барной стойкой прячется синий союзник. Даже два.
Сказать честно, было уже около 12 ночи и от их заявок у меня волосы стали дыбом на загривке. Возник какой-то резонанс и мне тоже страшно захотелось повышагивать. Я встал и начал прохаживаться туда-сюда, поднимая колени к груди. Правда я наклонился вперед и руки не задирал, а положил их на поясницу. В общем это было похоже на беглую ходьбу цапли.
Через некоторое время Бобчинский заявил, что он загнал союзника в центр зала к колонне.
Бобчинский стал напротив колонны в низкую позу всадника из каратэ и напрягся. Потом резко подпрыгнул и как бы что-то схватил. Схватив «это» он снова замер. А через какое-то время расслабился. Потом он стал делать «упражнение Тайши Абеляр». То есть «раскрывать легкие», как в книге.
Добчинский походил-походил и уселся в кресло. Он сказал, что сейчас погрузится в созерцание.
- Ну, что – поймал? – Спросил я.
- Не знаю. Но ощущение неприятное.
- Хм… А как же. – Съехидничал я. – Союзник же водный…
- Наверное, водный. Тяжелый.
Тем временем Добчинский встал и убавил свет. Он переставил свой стул в темноту и, вскоре, мы с Бобчинским услыхали его молодецкий храп.
Тем временем Бобчинский раззадорился не на шутку. Он стал выполнять прыжки с широко расставленными ногами туда-сюда. Как бы все время прыгая через спортивного коня. Вслед за этим он выполнил много раз упражнение по обматыванию себя линиями мира.
Тем временем Добчинский все храпел в своем углу.
- Так а вы что все время вот так вот ловите союзников?
- Та нет. Еще сновидим. Пытаемся определить свои направления.
- Ну, и какого ты направления?
- Я?
Я почувствовал, что застал этим вопросом Бобчинского врасплох.
- Нуууу… Не знаю. Серега говорит, что я «северный», человек действия.
- А он кто сам?
- Да западный.
- Аааа… - Только и оставалось сказать мне.
- А ты – восточный. Много читаешь. Ученый.
- А перепросмотр вы делаете?
- Я – делаю.
- Что составил список и прямо по списку? Круто.
- Не, не по списку. Я так – когда прет.
- А Серега делает?
- Неа. Он сновидит. – Сказал Бобчинский и засмеялся.
Добчинский перестал храпеть и затих.
- Вон, видишь? Выходит из второго внимания. Щас скажет, что сновидел.
- Что вот так вот все помнит?
- Хы-хы-хы… А ты его сам спроси.
Тут в зал вошел Владимырыч со своей собакой. Он тихо матерился.
- Чего это вы тут делаете такое, что моя собака не хочет идти в зал и скулит?
- Мы? Занимаемся ушу. – Ответил Бобчинский.
- Ушу, ушу…ТВОЮ МАТЬ! Усралась собака у дверей. Теперь убирай… Твою мать!
Владимирович подошел к аквариуму, покормил рыбок. Собака плелась сзади на поводке. Владимирыч посмотрел на кусок стекла не убранный Лехой с Михой.
- Что – тоже ушу?
- Неа, - сказал Бобчинский, - это Миха шапку обмывал.
- Поубиваю шпану! – Гыркнул Владимырыч и вышел из зала со своей собачкой.
Я снова спросил Бобчинского:
- Так, а как же Серега сновидит, если он перепросмотр не сделал?
- Да ты его сам спроси. Он говорит, что его носит союзник. В Гималаи.
- Куда?
- В Гималаи. В Тибет.
- А тебя?
- … - Бобчинский явно не хотел отвечать.
- Ладно. А что Серега там сновидит?
- Хы-хы-хы… Да он ничего не помнит.
- Как это?!!