И тут «фотизм» блымнул прямо у моего лица. Я чуть не опрокинулся на задницу.
Повертев головой и фыркнув как недовольное пони, я бегло двинулся к району поиска места. Я старался смотреть боковым зрением и вышагивал, задирая колени совершенно спонтанно, автоматически. Руки я держал перед грудью на случай неожиданностей. Даже скорей просто инстинктивно. Ориентации в пространстве никто не терял, но что-то от последнего «фотизма» у меня встали дыбом волосы на загривке, словно я тут прямо сейчас встречу волка или медведя с лосем.
Вот так вот с руками, пальцы скрючены, и бегом с высоко поднятыми коленями я прибыл в район поиска. Я даже не запыхался, хотя бежал по кустам и холмистой местности. Кросс меня не утомил, как бывало. Только я остановился и набрал воздуху, чтобы перевести дух, сменить ритм, так сказать, с ближайшего дерева с шумом вспорхнула крупная птица. Все мое тело вздрогнуло. Я аж подпрыгнул.
Вот так вот – с руками у груди.
Дело-то шло к сумеркам, а тут такая чертовщина!
Не сразу, но, подуспокоившись, я решил просто сесть там, где стою. А че дергаться? Тем более что было как-то не по себе… Сосредоточившись на дыхании, я стал расслабляться.
А ведь все было нормально – небо, лес, ветерок по вершинам. Лоб, правда, покрылся испариной, да правая рука постукивала пальцами по бедру.
Хоп! Снова накрыло. Затылок опять задеревенел: мне кто-то пристально смотрел в спину.
Все вокруг стало с каким-то сероватым оттенком.
Не взирая на то, что мне просто резко захотелось домой, я все-таки развернулся. Никого.
Вот это да. Я вроде спортсмен, с головой лады, а так пробирает безо всякой дополнительной стимуляции. Чтобы на моем месте сказали, да не – делали любители «расширить сознание» даже не знаю. Возможно, бывалые сказали бы, что у меня «измена». Волк, короче, унес зайчат.
В общем, стер я пот во второй раз, теперь холодный. Огляделся. И опять это «что-то» подсказывало мне, что вон тот пятачок, где трава отчего-то была повыше и поядовитее, то место, где я могу свободно поваляться и «забить на страхи». Я так и сделал.
Наверное, это был «фотизм». «Глюк». Т.к. трава на пятатчке оказалась такой же, как везде, когда я подошел и полу лег на спину, оперевшись на небольшой холмик. И чего-то так захотелось мне спать, что я опять напрягся. Ну невыносимо мать сыра земля звала расслабиться и заснуть. Переутомился что ли?
Е-пэ-рэ-сэ-тэ! Так это ж, наверное, оно – пятно! Ведь надо же – только сейчас дошло. А как дошло, то мысли стали накатывать мутной волной. Однако, на фоне ощущения некоего приобретения и иррациональной уверенности в успехе предприятия, сомнения и прочие цинизмы увядали на корню.
Как же все-таки все это субъективно и нет способа передать переживание кроме как описание приключения. На этой мысли я вспомнил о времени и поспешил домой.
Выйдя из леса, я как бы пересек некую границу. Барьер внутри себя. И все пошло своим чередом. Наступили сумерки и лес теперь казался чем-то вроде однородной черной стены, погруженный в свою, недоступную моему разумению думу, а может и дремоту, сон деревьев.
После похода в лес прошло три дня. Поглощенных повседневностью и суетой. Работа, тренировки, досуг. Однако, зарядился я так, что некая полнота меня просто распирала, все что я ни делал было заряжено энергичностью. Обычные рутинные действия становились развлечением и создавали впечатление новизны. Это не была эйфория. Скорее это был некий заряд бодрости от прогулки и осознания того, что мол у меня что-то там вышло.
Как-то вечером, по истечении рабочего дня, я был особенно лиричен. Поставил музыку, уселся в удобное кресло и совершенно ненавязчиво вернулся к переживаниям в лесу. Да, впечатлений много, с головой, я бы сказал. Никогда бы не подумал, что простое событие может иметь такой резонанс. Даже не событие, а, возможно, совпадение деталей. Но все равно это было так замечательно ощущать и переживать заново.
Следуя музыке, мысли стали философскими.
Помница, Хуан Матус говорил Кастанеде, что в поиске места силы важным, если не важнейшим, является «чувство», которое вызывает «свое место». То есть выходит, что именно «изменение восприятия» себя и окружающего получается целью этого самого поиска.
Не обнаружение мест силы на местности, не их картографирование, не рассказы об этом своим друзьям и не загадочные намеки в светских беседах. То есть не инвентаризация и расширение перечня обнаруженных деталей и возникших ощущений в доказательство себе и другим, что мол я шарю в Кастанеде, не совокупность упражнений, скашивание там глаз или ползание на брюхе, а то, каким ты был «до» и «после» обнаружения и пребывания на месте силы.