- К Петру Петровичу? – опять пауза. Она молча смотрит на меня. Все это странно. - …Ах, да… Он в оранжерее.
- В оранжерее?
- Да. Да… - Она опять разворачивается, достает из нагрудного кармана очки. Надевает их и опять берется регулировать прибор. – Там.
Она неопределенно взмахнула рукой и, казалось, просто забыла про меня.
Я вышел в коридор «аппендицит». И натолкнулся на маленького роста и густо нарумяненную старушку весьма бравого вида и гордой осанки. Она была в белой шапочке и халате. С папкой в руках.
- Вы на лепешки? Пройдите вон туда. Там Маша вас запишет в журнал. У вас где боли?
- Я… К Петру Петровичу.
- Хм… - Произнесла она и гордо зашагала к выходу.
Я подождал пока она проделает своими маленькими ножками путь до дверей, и чуть не забыл спросить:
- Простите, а не подскажете где тут оранжерея?
- Оранжерея? – Она как солдат подтянулась и развернулась ко мне всем телом. Строго так. – Выйдете, товарищ, в эту дверь и налево.
Слово «налево» сопровождалось таким величавым жестом сеятеля хлеба в дореволюционной России. Тетенька продолжила свой марш.
Когда я вышел из аппендицита, она уже спускалась на первых этаж.
Дверь слева тоже была с надписью расписания водных процедур. Внизу, под печатным текстом коряво было дописано ручкой – «оранжерея в конце коридора».
За дверью был еще один такой же аппендицит. И много дверей.
Я дошел до конца коридора и, поднявшись на три ступеньки вверх, потом после тамбура соединявшего два корпуса зданий, я спустился на три ступеньки вниз. Стеклянная дверь. Стекло толстое. Непрозрачно-матовое. Табличка с надписью – «оранжерея».
Мало того, что стекло выглядит массивно, оно и вправду было очень толстым и тяжелым. Дверь открывались так, как будто это был огромный бронированный сейф.
Когда я вошел и закрыл их, то, словно провалился в тишину… Прямо «оглушила» меня на мгновение тишина. И в этой прозрачной и кристальной тишине, в этом пространстве, вскоре я различил едва уловимое журчание и жужжание. Еще было «пузырение». Это такой звук, как в аквариуме, когда туда насосом у дна качают воздух, а тот пузырьками поднимается к поверхности.
…Что странно, че-то у меня случилось и с восприятием окружающего меня «объема» помещения. Я вошел на некий «предбанник», по бокам которого стояли зеленющие растения. Что-то вроде стены из кустов в больших прямоугольных кадках с двух сторон. Ширина этого «предбанника» была ЗНАЧИТЕЛЬНО шире створа дверей, которые были как раз размером с проем коридора, через который я вошел.
Для проверки «глюков» я развернулся и сделал два шага назад. Оборачиваюсь – все нормально!!! Вот это да… Чудо архитектуры. Хотя самого перехода к искажению перспективы восприятия я так и не нашел, я все-таки еще разок сходил туда-сюда, для верности. По барабану. Непонятный прием архитектора я не просек и на этот раз.
Черт с ним.
Касаясь листвы рукой, я медленно пошел вдоль кустов. Медленно, потому, что длина рядов из кустов по обе стороны «предбанника», который через три шага стал длинным коридором, загадочно увеличилась, чуть ли не втрое. Это какая-то фишка. Я не хотел пропускать «чудеса», представив себя Алисой в Зазеркалье. Без всякой задней мысли.
Я вошел в огромный, в несколько этажей высотой, зал. Кусты в кадках закончились, но тут же начиналось нечто совершенно невообразимое: лабиринт из таких же и подобных растений. А под ногами оказался настоящий газон «гольф». Ярко зеленый, он пересекался в разных направлениях дорожками из плитки.
Я решил угадать - а с потолком тут тоже такие происходят метаморфозы? И после пары шагов посмотрел вверх. Пожалуй, да. Иллюзия была уникальной.
В непонятно где заканчивающуюся высь уходили ярусы просто какого-то тропического буйства, и невольно я призадумался о попугаях и леопардах в джунглях. Но никого, естественно, тут не было. Вроде и мелькнул воробей, но это могло и почудиться, тут в зазеркалье это не мудрено.
Было так же тихо и также где-то на грани слышимости фоном что-то шумело и булькало.
Что ж, Зазеркалье так зазеркалье. Было интересно и чудно. И все это делало визит к Петру Петровичу таким небанальным.
Мой приятель Стас познакомился с ним на какой-то там ботанической конференции связанной с экологией джунглей. Насчет джунглей – это точно, я в этом сейчас убеждался – умеет человек оформить себе место работы. Н-да.
Я шагал, то задирая голову, то опуская взгляд под кусты и приседая, чтобы лучше все разглядеть. Все было очень красиво и – опять эта ассоциация – «сюрреалистично». Но не в смысле Сальвадора Дали, а в смысле такого себе Зазеркалья Льюиса Кэрола.