Как бы ни был соблазнителен вариант отказа от показаний очевидцев на Ангаре, позволяющий свести концы с концами в интерпретации физической картины Тунгусского феномена, он представляет собой грубое насилие над фактами: о высокой степени достоверности этого наблюдательного материала читателю уже известно.
Со вторым вариантом также трудно согласиться. Следствием его признания была бы необходимость отказа от ставшей уже привычной интерпретации механизма Тунгусской катастрофы, в основу которой со времени модельных опытов И. П. Зоткина и М. А. Цикулина положена общая картина механизма баллистической волны.
А ведь именно из этого исходили при всем многообразии позиций и В. П. Коробейников, и В. А. Бронштэн, и другие авторы, занимавшиеся физикой Тунгусского взрыва (близка к этому и концепция «гигантской снежинки», выдвинутая академиком Г. И. Петровым). Кроме того, приняв второй вариант, мы тем самым автоматически ставим чрезвычайно трудный для физиков вопрос: каким образом можно представить себе механизм формирования ударной волны, строго симметричной относительно оси, не совпадающей с проекцией заряда (в нашем случае — с проекцией траектории). В принципе такая задача, видимо, решаема: при определенных допущениях можно создать модель, обходящую эти трудности, но она гораздо сложнее предыдущей и сама по себе требует дополнительных обоснований.
Представляется наиболее перспективным третий, компромиссный вариант, который, правда, также нуждается в серьезной дополнительной проработке. Интуитивно представляется связь траектории и оси симметрии зон если не очевидной. То высоко вероятной. Однако она может оказаться не столь прямолинейной, как это допускалось ранее. Ось симметрии вывала — это ось симметрии взрывной волны, а ось симметрии взрывной волны связана с траекторией. Но это еще не означает непременно, что ось симметрии и проекция траектории — одно и то же. Если допустить, что в силу каких-то пока неизвестных нам причин в процессе своего распространения в нижних слоях атмосферы взрывная волна совершила поворот против часовой стрелки примерно на 20°, в этом случае противоречие, о котором идет речь, оказалось бы снятым. Однако, насколько реален такой вариант, сказать пока трудно.
Альтернативой ему служит представление о «маневре», которое выводит интерпретацию Тунгусского феномена за рамки классических научных представлений на зыбкую почву полуфантастических версий. Ставить вопрос в такой плоскости до той поры, пока не будут исчерпаны более естественные варианты, по-видимому, преждевременно.
Что же касается показаний очевидцев, собранных в верховьях Нижней Тунгуски, то тщательный их анализ, проведенный в 1981–1982 гг., показал, что они относятся не к Тунгусскому метеориту, а к какому-то другому дневному болиду, наблюдавшемуся в верховьях Нижней Тунгуски в те же годы. И по своему масштабу, и по многим другим параметрам это явление уступает событиям 30 июня 1908 г. и отношения к нему, по-видимому, не имеет.
Таким образом, хотя мы можем уверенно говорить о том, что Тунгусский, метеорит летел в общем с ЮВ на СЗ, проблема совмещения показаний очевидцев с объективной картиной разрушений остается, по-видимому, на сегодняшний день ключевой в дальнейшей стратегии разработок.
Серьезным является и второе противоречие, которое состоит в том, что до сих пор, несмотря на 25 лет интенсивных работ в послевоенное время, не считая усилий довоенных экспедиций А. А. Кулика, ни в районе катастрофы, ни в близлежащих к нему местах не найдено космическое вещество, доступное прямому (визуальному) определению в количестве, соизмеримом с масштабами Тунгусской катастрофы. Общая масса Тунгусского метеорита составляла, по-видимому, около 100 тыс. т. В сравнении с этим масса «шариков», равная, по самым оптимистическим оценкам, 2–3 т, исчезающе мала. Кроме того, в последнее время получены экспериментальные данные, свидетельствующие о возможности образования таких сферул при сгорании древесины (по-видимому, за счет содержащихся в деревьях кремнийорганических соединений). Известно, что Тунгусский взрыв вызвал мощный пожар. Следовательно, логично допустить, что по крайней мере часть «шариков», найденных в катастрофном слое, имеют пирогенное (пожарное) происхождение.
В связи с этим возникает сложная проблема дифференцировки пожарных и космических аэрозолей — задача, сама по себе очень интересная и важная.
Что касается находок углеродистых сростков в катастрофном слое торфа, о которых шла речь выше, то в этом случае нужна прочная гарантия, что указанный материал имеет не земное, а космическое происхождение. Нельзя не учитывать того обстоятельства, что найденные на Тунгуске минералы до настоящего времени в углистых хондритах не обнаружены. В высшей степени проблематично и их нахождение в кометных ядрах — во всяком случае все, что сейчас известно о происхождении последних, свидетельствует против такого предположения.