Мы подошли к одному из бараков. Из-под одеяла, прикрывавшего вход в помещение, испуганно выглянула худенькая голубоглазая девушка. Увидев наше обличье и тяжелые рюкзаки, она сразу успокоилась и, приветливо улыбаясь, пригласила нас войти.
Мы быстро познакомились. Галя Колобкова — так звали девушку — только в этом году окончила географический факультет Томского университета. Она давно уже мечтала поехать сюда, и вот в этом году ее мечта сбылась: ей удалось попасть в число участников комплексной самодеятельной экспедиции — КСЭ-1, как ее именуют томичи.
Все они прибыли сюда за свой счет. Состав их группы очень пестрый. Здесь и врачи, и радиофизики, и географы — студенты, аспиранты, преподаватели. Руководитель их группы Гена Плеханов окончил медицинский и теперь кончает Политехнический институт. Сейчас он врач-инженер бетатронной лаборатории Томского медицинского института. Сама она собирается устроиться на работу в Ванаваре с тем, чтобы собрать среди населения как можно больше дополнительных сведений о событиях 1908 года. Ее спутники с утра ушли на работу, а она осталась на заимке хозяйничать и куховарить.
Оказалось, что наши спутники-москвичи сегодня утром взяли половину своего снаряжения и ушли по направлению к озеру Чеко, находящемуся километрах в двенадцати от заимки.
Беседуя с Галей, мы быстро сварили из пойманной рыбы уху, угостили хозяйку и легли немного вздремнуть.
К вечеру разрозненными стайками стали возвращаться из маршрутов участники экспедиции. В сгустившихся сумерках, около ярко пылающего костра, на котором, распространяя аппетитный запах, варился ужин, мы долго разговаривали о предстоящих исследованиях.
Плеханов рассказал, что основная задача КСЭ — объективная проверка гипотезы ядерного взрыва, которую нельзя сбрасывать со счетов. При этом не обязательно, чтобы ядерный взрыв был следствием гибели космического корабля — марсианского, как утверждает Казанцев, или звездолета, о котором писал Ляпунов. Возможно, что здесь произошло падение космического тела, состоявшего из антивещества, которое, внедрившись в земную атмосферу, аннигилировалось с выделением колоссального количества энергии, как это предполагал американский ученый Ла Паз. А может быть, и падение обычных метеоритов при каких-то, пока нам неизвестных, обстоятельствах сопровождается взрывом, подобным атомному, о чем пишет астроном Ф. Ю. Зигель.
Кто-то высказал мнение, что было бы очень хорошо, если бы здесь, на месте катастрофы, собрались авторы всех гипотез о Тунгусском диве и вместе принялись бы за разрешение этой сложной проблемы. В ответ послышалась реплика, что это был бы очень рискованный эксперимент, поскольку в связи с остротой проблемы и непримиримостью взглядов могла бы произойти аннигиляция ученых, придерживающихся противоположных точек зрения. Раздался дружный смех.
— Мы пытались, — сказал Плеханов, — привлечь к участию в экспедиции Казанцева. Я в Москве беседовал с ним. Александр Петрович был в восторге. Обязательно, говорит, поеду. Буду ждать вашего письма. Письмо ему послали, написали, что группа укомплектована, состоит из научных работников и студентов-выпускников, оснащена самой современной радиометрической аппаратурой. Выезд в первых числах июля. Ждем вас, Александр Петрович, в конце июня в Томске. В ответ получаем телеграмму, в которой… Впрочем, вот она, прочтите.
Я взял небольшой измятый листок.
«Томск, бетатронная лаборатория, Плеханову.
Только что вернулся кругосветного путешествия, должен отправиться международный конгресс. Искренне сожалею, что не могу принять участие вашей интересной экспедиции, которой желаю успеха. Особенно рекомендую провести металлометрические исследования всей таблицы Менделеева различных участках места катастрофы. Рассчитываю ознакомиться вашими выводами, ради чего задерживаю свое выступление, связанное моей гипотезой. Интерес к ней огромен и за рубежом. Ваша экспедиция окажется центре внимания. Нам помогают смелые и обоснованные заключения Шкловского. Жму руку участникам экспедиции, мысленно с вами. Казанцев».
(Известный астроном Шкловский в одной из своих работ высказывал мнение, что спутники Марса Даймос и Фобос являются полыми телами и имеют искусственное происхождение. Шкловский считает, что это своеобразные музеи, запущенные в космос много тысяч лет назад и отражающие достижения марсианской цивилизации.)
— А вообще работа у нас идет неплохо. Народ подобрался дружный, полный энергии и энтузиазма. Тайга — очень хорошая школа для выработки характера и для проверки подлинной сущности человека. Вот, например, Коля Васильев…