Годовые кольца показывают, что в конце 80-х годов Южное болото было сравнительно сухим и хорошо проходимым. Затем, лет за 18–20 до падения метеорита, началось обводнение болота, и этот режим держался вплоть до 1938–1939 годов, после чего болото начало постепенно высыхать. Этот процесс продолжается до сих пор. Причины этого изменения гидрологического режима для нас пока неясны. Можно только сказать, что они ни в какой мере не связаны с Тунгусской катастрофой. Чтобы выяснить, в чем здесь дело, нужны специальные, достаточно детальные и длительные исследования.
Во время маршрутов по Южному болоту мы установили, что с годами оно постепенно увеличивается благодаря уменьшению площади островов, сохранившихся кое-где среди болота. Острова эти, сложенные темной иловато-торфянистой массой с большим количеством прослоек и линз льда, местами интенсивно оттаивают и обрушиваются. На одном из островов около Клюквенной воронки эти процессы особенно интенсивны. Еще издали бросается в глаза высокий крутой вал, образованный сползающей массой оттаивающей рыхлой породы.
Надо думать, что за 50 лет, прошедших со дня Тунгусской катастрофы, площадь Южного болота увеличилась довольно значительно. То же происходит и в пределах Северного болота, где термокарстовые процессы постепенно отвоевывают у (уши все большую и большую площадь, неуклонно превращая ее в болото. Через какое-то время Северное болото станет аналогом Южного.
Наши спутники
С тех пор как из лесных зарослей мы вышли на широкие заболоченные просторы, наше питание резко ухудшилось. Повинны в этом были наши четвероногие друзья. Каждый из них обладал ярко выраженной индивидуальностью. Большой черный пес, которого, как мы узнали впоследствии, звали Боско, обладал исключительной настойчивостью, недюжинным верховым чутьем, трудолюбием и работоспособностью. Он был нашим неизменным спутником во всех маршрутах, какими бы длинными и тяжелыми они ни были. Его могучий, густой бас раздавался то в одной, то в другой стороне леса. Мы научились распознавать по лаю, с кем сейчас «беседует» Боско. Если лай был уверенно-басовитым, без истерических ноток, это значило, что Боско повстречал глухаря или рябчиков. Если же он был азартен, злобен, истерически неистов, то явно относился к бурундуку, который своим насмешливым посвистыванием на расстоянии каких-нибудь полутора-двух метров от озверелой морды Боско доводил пса буквально до «психического расстройства».
Второй пес, Серый, был большим лукавцем. Он с необычайной готовностью хлопотливо отправлялся с нами в маршрут, и некоторое время его лай слышался вместе с лаем Боско. Однако скоро Серый остывал и, видя тщету своих охотничьих стараний, благоразумно отправлялся к заимке отдыхать на мягкой травке в тени барака. При нашем возвращении он делал вид, будто только что пришел, выныривая откуда-нибудь сбоку с веселым приветственным помахиванием хвоста.
Третья собака, Белогрудка, черная, стройная, узкомордая, похожая на лисичку, честно старалась по мере сил и способностей выполнять свои собачьи обязанности. Она ходила с нами в маршруты, звонко облаивала каждую встреченную живность, которую в основном находил Боско, но силенок у нее было мало, и она таяла у нас на глазах.
В районе Южного болота немало «окон», поросших по краям густой осокой. Иногда эти «окна» представляют собой довольно большие водоемы в несколько десятков и сот квадратных метров. Дно их покрыто спутанным хаосом торфяной крошки и древесных пней. Глубина окон» обычно не превышает двух — двух с половиной метров. Вода с поверхности теплая, ближе ко дну ледяная. Здесь в прибрежных зарослях осоки в изобилии плодятся и растут многочисленные представители славного утиного племени. Наряду с космополитами-чирками тут водятся благородная кряква, шилохвость и другие крупные утки.