Начал отец свой путь с завода, где и дед работал, потом, километр за километром, прошел по украинской земле. А там этот путь, как и у деда, вдруг оборвался. Некому больше из Прибытковых, как только ему, Федюку с Чистых прудов, продолжить эту дорогу. И ничего, если она начинается с тропинки, и не с завода, а со школы. На заводе он еще будет, как только чуток подрастет.
Федя надел пилотку, заглянул в зеркало. Ух, ты! Совсем другой вид. Вот бы Инка сейчас посмотрела… Он повернулся к окну, почувствовал, что и в самом деле за ним кто-то наблюдает. На подоконнике лежала нескладная тень. У нее были тонкие и большие, с загнутыми носами ботинки.
— К маскараду готовишься? — спросила тень.
Федя вздрогнул. У оконной решетки, освещенной настольной Фединой лампой, как прожектором, стоял, покачиваясь, Виктор.
— У меня к тебе конфиденциальный разговор, — задушевно обратился он к мальчику. — Зайти?
В комнате Виктор внимательно рассматривал старую мебель, притаптывал толстыми подошвами пол.
— Да-а, — протянул он, дотрагиваясь до стены пальцами. — Между прочим, безобразие, что внуку знаменитого героя приходится жить в таком скверном помещении. Требовать хорошую жилплощадь надо!
— У кого? — не понял Федя.
— У государства, — отрезал гость. — Ты в настоящий момент сын государства, а Анна Петровна это понять не может. — Неожиданно Виктор переменил тему разговора. — Отдали тебе фотоаппарат? — спросил он и сам пояснил: — Это я сам попросил сестру.
— Если так, спасибо, — взгляд у Феди потеплел. — А деньги, как будут, я отдам. Вот бабушка…
— Брось ты! — махнул рукой Виктор. Он подошел к Феде, протянул руку и зашептал: — Давай, Федюк, мировую… Из-за чего мы ссоримся? Из-за ерунды. Больше этого не будет. А в доказательство своего миролюбия я уже помог тебе найти место, где находится клад твоего предка. Скажи, не прав я?
— Похоже, что немного прав.
— «Немного»! — передразнил Виктор. — А есть еще доказательства?
— Будут, — спокойно ответил Федя.
— М-да… Ну что же. Пока пионеры собираются в эту экспедицию, мы с тобой провернем быстрее.
— То есть как? — не понял Федя.
— Все так же, — уверенный в своей победе, сказал Виктор. — У меня машина-быстрошина: махнем и дело с концом. Что же касаемо вашей экспедиции…
— Откуда тебе известно про экспедицию? — перебил Федя.
— Мне, браток, все известно, — самодовольно усмехнулся Виктор и решительно отрубил: — И поедем вдвоем. Когда дело идет о презренном металле — это золото так величают, — надо быть очень осторожным. А пока… пока ты работай с экспедицией. О всех новостях сообщай мне… Толково?
Федя покраснел.
— А ты кто такой? — закричал он, бросаясь к Виктору. — Кто?
Виктор отступил от него, укоризненно покачал головой:
— Отказываешься? Эх, Федя, Федя! Железно уел ты меня… Ну ладно, найдем других, получше тебя. Гут бай. Для тебя же, дубина, стараюсь.
Он выскользнул за дверь. Федя вскочил на подоконник, всунул голову в форточку. Насвистывая, Виктор вихляющей походкой удалялся в сторону бульвара. Навстречу ему вышел невысокий паренек в расстегнутом пальто. Федя узнал: это был «гроза» Чистых прудов Васька Самойлов, недавно освобожденный по амнистии из заключения.
На следующий день Сашко откомандировал начальника штаба экспедиционного отряда на завод.
Подходя к выкрашенной в серо-стальной цвет проходной, Федя вспомнил, что когда-то он проник на территорию завода через забор. Усмехнулся про себя. Теперь он имеет право идти смело через главную дверь. А сознание того, что сам директор дал разрешение на его пропуск, придало ему особую уверенность в успехе.
Договорившись об экскурсии, Федя позвонил в школу и стал ждать товарищей. Встретил он их, как хозяин, у огромных ворот с золотыми буквами на сетчатой арке. Пионеры горохом посыпались из грузовика на асфальт, окружили Федю.
— Это твой завод? — спросила Кама, забегая вперед.
— Мой, мой! — гордо выкрикнул Федя.
— Начнем с цеха, где работал Игнат Прибытков, — сказал Сашко.
Ребята ожидали, что цех встретит их грохотом, лязгом и скрипом. Они вспомнили знакомые стихи: «А колесо чугунное вертится!!!» Но там, куда они пришли, было хоть и шумно, а совсем не так, как представлялось. Ровными рядами стояли станки, под стеклянной крышей от стены к стене передвигались большие краны, которые Сашко назвал консольными.
— А все-таки грязно, — недовольно заметила Зоя. Она испачкала свои светлые туфельки о какую-то чугунную болванку, лежавшую на полу. И теперь старалась незаметно вытереть их фартуком.