Ребята из шестого «Б» класса теперь чаще и охотнее собирались дома у Феди Прибыткова. Там временно помещался штаб экспедиции. Вот и сегодня они пришли к Феде и занялись своими делами. Сашко объявил, что пора подумать о составе экспедиционного отряда.
— Лукашина придется оставить дома, — вздохнула Кама. — Ничего не поделаешь: у него до сих пор не исправлена двойка по русскому.
— А он не даст нам тогда свой магнитофон, — заметила Ина.
— Обяжем пионерской дисциплиной, — авторитетно заявил Коля, — и точка.
— Ты обяжи лучше, чтобы он к контрольным как следует подготовился, — посоветовала Кама.
— Степа всю нашу экспедиционную радиоаппаратуру собирать помогал Сашко, — горячился Олег. — Ведь, кроме него, в передатчике никто из нас не разбирается… Надо взять со Степанчика слово!
Олег всячески пытался защитить товарища, но ребятам хорошо были известны жаркие обещания Степанчика, так и не выполненные. Перед контрольными работами он, как и прежде, не брался за учебники, часто уходил с уроков.
— Не достоин он идти в поход, и все тут! — заявил Федя.
Олег с ним не согласился. Начавшемуся спору помешал звонок в дверях. Это на огонек к ребятам решил зайти Илья Львович.
— Ну, как дела, будущие путешественники?
Ему дружно поставили сразу три стула; на каждом были навалены предметы, необходимые для похода. Таня Сосновская, не спуская восхищенных глаз со знаменитого профессора, поспешно убрала с одного стула кипу рюкзаков, смахнула с сиденья пылинки.
— Палатки есть у вас? — спросил профессор.
— Нет, — ответил Федя. — Они очень дорого стоят…
Илья Львович взял лист бумаги, попросил карандаш.
— Смотрите сюда, — он быстро набросал чертеж. — Это палатка «памирка». В ней легко размещаются четыре человека вместе с походным снаряжением. Она хорошо защищает от непогоды, просто и быстро устанавливается. Такую палатку можно изготовить из легких и дешевых тканей, рекомендую бязь. Пропитайте ткань составом: полкилограмма мыла, граммов сто столярного клея, чуть-чуть серной кислоты и восемьсот граммов квасцов. Будет чудесный брезент! И весит палатка всего три килограмма. А ведь у нее и боковые стенки и пол! Девочки, — обратился он к Ине, — дело за вами! Шить умеете?
— Руководящие указания Сергеев нам даст, и точка, — сказала Кама.
Все рассмеялись.
— А вы были на Збруче? — спросила Илью Львовича Таня, все время выжидавшая момент, чтобы расспросить ученого о том, что интересовало ее все эти дни — о Збручском камне.
— Был, — улыбнулся профессор и внимательно посмотрел на девочку. Она была в стареньком, тщательно выглаженном школьном платьице, коротковолосая, с большими серыми глазами. — Ты и есть Таня? — спросил Илья Львович. — Ина мне много о тебе рассказывала. Археологией увлекаешься? Это наука, которая через прошлое помогает узнать о будущем.
— Расскажите нам о камне, — попросила девочка.
— О камне? — блеснул очками профессор. — Ну, что ж, послушайте, ребята. Если вы бывали в Историческом музее, то, возможно, обратили внимание на высокий, четырехгранный двухметровый столб. Это копия Збручского камня, образца славянской культуры девятого века. Оригинал вот уже больше ста лет хранится в Кракове. На камне изображена славянская космогония. Внизу — бог подземного мира, в середине — люди и земля, наверху — небо и боги. Небо к концу столба суживается, образуя человеческую голову с четырьмя лицами. Голова увенчана княжеской шапкой.
Вокруг этой находки разгорелась борьба науки и религии. О камне написано много статей. Иван Васютин в 1940–1941 годах, исследуя добытые материалы, высказал предположение, что Збручский камень ничего общего не имеет с религией древних славян, а просто был пограничным столбом, который как бы в четырех своих лицах представлял единение славянских княжеств того времени: Галицкого, Угорского, Киевского и Буковины…
Таня оказалась единственной из присутствующих, видевшей в музее копию Збручского камня. Теперь она слушала археолога и завидовала Ине. Вместо рисования карикатур на озорников в классе она бы лучше побольше выпытывала у отца о том, как он работает в экспедициях, что находит при раскопках.
— Я вот почему зашел, — кашлянул Илья Львович. — Васютин в «Комментариях» высказал мысль, что известный нам Збручский камень был не единственным в своем роде. Доказательства тесного содружества четырех славянских княжеств, которые мы находим в многочисленных документах, должны найти и дальнейшее подтверждение… Так что вы, друзья, приглядывайтесь там, в своем походе.