— Что у вас в трейлере? — крикнула я им вслед. — Что за звуки оттуда раздаются?
Мужчины обменялись вазглядами. Лысый закинул ружье за спину.
— Это олень, — сказал его напарник.
— Да, это олень, — подтвердил лысый, повернувшись ко мне. — Мы подобрали больного оленя.
— Но зачем вам ружья? — допытывалась я, пускаясь во все тяжкие.
— Они заряжены капсулами с транквилизаторами, — пояснил толстяк в кепке.
— Этого оленя нужно лечить, — добавил лысый. — Мы отвезем его в больницу.
— Тебе лучше держаться подальше отсюда, — предостерег меня его напарник. — Вот именно: подальше. И не надо фотографировать. Это опасно.
Как это понимать? Он мне угрожает?
Я наблюдала за тем, как они садятся в джип. Лысый завел мотор. Джип заурчал и выпустил из выхлопной трубы облако черного дыма, которое стало быстро подниматься к верхушкам деревьев. Затем джип тронулся с места, волоча за собой трейлер.
Я продолжала стоять на тропинке, призывая себя успокоиться. Мои кулаки сами собой сжимались и разжимались. Сказать, что я была в ярости, — значит ничего не сказать.
— Эти люди — лжецы и негодяи, — выговорила я вслух.
В трейлере был кто угодно, но только не больной олень. Как он мог стучать по стенке с такой силой, если был усыплен при помощи транквилизаторов?
Эти люди, безусловно, лгали. Нагло, прямо в глаза.
Я перепрыгнула через большой белый камень и отправилась домой. Но не успела я сделать и десяти шагов, как увидела маленькое существо, наполовину зарывшееся в мох.
Оно походило на новорожденного поросенка. У него были маленькие круглые черные глазки и аккуратный розовый пятачок.
Но это не мог быть поросенок. В этом лесу не водятся свиньи. Я нагнулась, чтобы получше его рассмотреть. Ты что, дикий поросенок? Что-то вроде маленького кабаненка?
Маленькое существо издало пронзительный визг — и прыгнуло прямо мне на руки.
Я вскрикнула от удивления и чуть не уронила поросенка.
Он сидел на моей ладони, глядя на меня смышлеными черными глазками.
— Вау! Ты, оказывается, компанейский парень, — сказала я ему, поднося ладонь ближе к глазам, чтобы получше рассмотреть малыша. — Я рада, что ты меня не боишься. Жаль только, дать тебе нечего.
Малыш склонил набок свою круглую головку, словно понял мои слова. Он снова взвизгнул, сморщил свой розовый пятачок, затем открыл рот. Я не без удивления обнаружила в нем два ряда необычайно острых зубов.
Мне пришло в голову, что я непременно должна сфотографировать этого зверька. Но у меня нет пленки. Значит, нужно принести го домой. Там я смогу заново зарядить аппарат и спокойно заснять малыша.
Он снова прыгнул. На этот раз мне на плечо.
Через секунду я ощутила очень болезненный укус в шею.
— А-а-а-а-а-а-а-а! — завопила я, когда зверюшка вонзила зубы в мое горло.
— Эй! А-а-а-а-а-а-а! — Я ухватила поросенка за спину и попыталась оторвать его от себя.
Но новый приступ боли заставил меня остановиться.
Боже, какая мука! Никогда в жизни я не испытывала такую жгучую боль. Она пронзала меня насквозь.
Зубы малыша впились в мою шею так глубоко, что отрывать его от себя было опасно. Я могла серьезно повредить себе горло.
— Не-е-е-е-ет! — простонала я, изо всех сил сжимая животное руками в надежде, что оно ослабит хватку.
Теплая жидкость начала стекать по моей шее. Это была моя кровь!
Я услышала хлюпающий звук. Этот чертенок сосет мою кровь, да еще и причмокивает!
Все мое тело содрогалось от боли.
Кровь струилась по моей шее.
Острые зубы малыша все глубже вгрызались в мое горло.
Хлюпанье, сопровождаемое чмоканьем, участилось и приобрело лихорадочный характер.
Господи, неужели этот свиненок высосет из меня всю кровь?
Глава XIV
ТЫ НЕ ВЕРНЕШЬСЯ В ЛЕС!
Сжав тельце поросенка с отчаянной силой, я почувствовала, что он раздувается. Он толстел по мере того, как его живот наполнялся.
Моей кровью!
Я открыла рот и издала вопль ужаса.
— Не-е-е-е-е-е-ет!
Существо продолжало с остервенением сосать кровь, вгрызаясь зубами в мое горло.
Я крикнула еще громче. Еще и еще.
Мне пришлось опуститься на колени, так как мои силы были на исходе.
И тут я услышала шум. Треск веток под чьими-то ногами.
Из-за деревьев показался мой отец. Его глаза сверкали, лицо было искажено страхом.
Отец скользнул по мне взглядом — и у него отвисла челюсть от изумления и ужаса, когда он увидел существо, присосавшееся к моему горлу.
— Сиди смирно! — крикнул он мне. — Не шевелись!
Он кинулся ко мне. Бросился наземь и схватил маленькое существо за голову.
— Не тяни его! — взвизгнула я. — Ты повредишь мне горло.
Отец стиснул зубы, пытаясь разжать челюсти малыша. Его лицо почернело от натуги.
— Есть! — крикнул он наконец.
Отец откинулся назад: ему нужно было отдышаться. Я увидела, как существо вывалилось из его рук и зашуршало в высокой траве.
Боль все еще пульсировала у меня в горле. Я дотронулась до своей шеи и ощутила, как кровь стекает по ней.
— Как ты, Лаура? Ты в порядке? Ты в порядке? — повторял отец. Он склонился надо мной и отвел мою руку от шеи, чтобы осмотреть рану.
— Н-не знаю, — прошептала я.
— Вот, возьми, — сказал отец, достав из кармана носовой платок и протягивая его мне. — Прижми его к шее, — распорядился он. — Это поможет остановить кровотечение.
Я взяла платок и прижала его к ране. Затем отец помог мне подняться на ноги.
Я застонала и прижалась к отцу. Меня мутило. У меня кружилась голова.
— Что происходит? — спросила я слабым, едва слышным голосом. — Что это за существо?
Отец покачал головой.
— Я не успел его как следует рассмотреть, — сказал он. — Я был слишком занят тем, что разжимал его челюсти. А потом оно убежало. Как ты себя чувствуешь? Ты в порядке?
— Кажется, да, — отозвалась я. — Боль начинает утихать. — Я глубоко вздохнула. — Но это было так странно, — добавила я, вспоминая о том, как малыш сначала запрыгнул ко мне на руки, а потом вцепился в мою шею. — Оно не просто укусило меня. Оно стало пить мою кровь. — Меня передернуло. — Оно пило мою кровь, как вампир.
— Дай-ка мне взглянуть на твою шею, — Отец сдвинул платок и стал изучать рану. — Мне не нравится, как она выглядит. — Отец нахмурился. Им овладело беспокойство. — Мы должны пойти к доктору Дэвису. Прямо сейчас.
Доктор Дэвис принял нас немедленно. Это был коренастый человек с маленькой головой и фигурой вроде яйца. Он был похож на страуса.
— Лаура, что случилось? — спросил он, подводя меня к кушетке.
— Кто-то ее укусил, — сообщил ему отец. — Возможно, белка. Но я не уверен. Трудно было определить, что это за существо, потому что, кем бы оно ни было, оно потеряло всю свою шерсть.
Я взглянула на отца через плечо доктора. Почему он лгал? Никакая это была не белка. Почему он не сказал доктору Дэвису, что это был поросенок, хотя и странного вида?
Между тем доктор Дэвис приступил к изучению раны.
— Это могло быть и больное животное, — мягко предположил он. — Возможно, даже бешеное. Оно производило впечатление бешеного? — спросил у меня доктор.
— Извините, — вступил в разговор отец. — Оно убежало. Мне нечего сказать о нем.
— Укусы животных, больных бешенством, бывают очень болезненными, — сказал доктор Дэвис. — Мне придется взять у тебя кровь на анализ, прежде чем я назначу лечение. Результаты анализов будут известны не позднее чем завтра утром. А пока я выпишу тебе сильный антибиотик. Чем скорее ты начнешь его принимать, тем лучше.
«Укус бешеного животного, — подумала я. — Этого еще не хватало». У меня напрягся живот. «Пусть результаты анализа окажутся благоприятными», — мысленно обратилась я неведомо к кому. Я смотрела, как доктор Дэвис готовит иголку с ниткой, чтобы зашить мне рану.