Я придержал дыхание, напрягая слух.
- Заканчивай есть, -сказала толстуха. - Если мы сейчас же не увезём отсюда это существо, оно пробьёт дыру в трейлере.
- Если кто нас увидит, нам будет трудно объяснить, чем мы занимаемся, - заметила русая.
- Так и представляю тебя в тюремной форме, - засмеялась толстуха. - Ты будешь неплохо выглядеть в полосатых вещах.
В тюремной форме? Значит, они понимают, что нарушают закон.
Женщины встали.
“Пожалуйста, откройте трейлер, - про себя попросил я, продолжая наблюдать за ними из-за дерева. - Откройте, чтобы я смог увидеть, кого вы держите внутри”.
Но они не вняли моей просьбе. Трейлер так и остался закрытым. Женщины взяли свои ружья и покидали их в кабину джипа. Потом они сели в тачку и поехали. Я смотрел им вслед, пока джип с прицепом не скрылся из виду. Потом отправился домой. В моей голове царил полный каламбур. Всё смешалось: птицы, летучие мыши, оторванный палец, огоньки в лесу - и вот теперь ещё эти женщины с ружьями. Должно быть, увиденные мною огоньки были фарами их джипа. Этот вывод напрашивался сам по себе. Может, эти женщины и внесли смятение в жизнь лесных обитателей, распугав птиц да летучих мышей. Я решил поговорить с матерью. Я должен рассказать ей обо всём, и прежде всего - об этих вооружённых женщинах.
Помчавшись к дому, я закричал ещё с полдороги, с лужайки:
- Мама! Ты дома? Мама?
Я проник в дом и вновь позвал:
- Мама?
Ответа не было. Не обнаружилось и записки на холодильнике. Я опять выбежал из дома и устремился к сараю.
Я приблизился к нему и начал стучать по двери кулаком.
- Мама! Это я! Открой!
Молчание.
- Мама?
Ухватившись за ручку двери, я стал тянуть её на себя - и ахнул, услышав щелчок прямо над своей головой.
Посмотрев вверх, я увидел над дверью маленькую чёрную фотокамеру. Такие устанавливают в банках и в магазинах в целях безопасности. Камера щёлкнула вновь.
“Это безумие, - подумал я. - Чистое безумие. Мне трудно было поверить, что мать установила камеру над дверью сарая. Неужели она чокнулась? “
С трудом сдерживаясь, я отошёл от двери. Меня шатало из одной стороны в другую. Я должен был что-то сделать. К примеру, выяснить, что скрывается в сарае. Приняв такое решение, я ринулся к дому. Там я нашёл ключ в маленькой чашке из-под леденцов и бросился к сараю. Я остановился перед его дверью, задумавшись. Должен ли я действительно это сделать? Ключ зловеще подрагивал в моей дрожащей руке. Щёлк. Щёлк. Волна отвращения окатывала меня каждый раз, когда камера вновь и вновь фотала меня на плёнку. Я отпер замок. Глубоко вздохнул. И вошёл в сарай.
-Боже! - Острый запах спирта и других химикатов ударил мне в ноздри.
Я зажёг свет и осмотрелся. Где же животные? Задняя стена сарая до самого потолка была заставлена клетками. Но все они оказались пустыми; дверцы большинства клеток были открыты. Я подошёл к рабочему столу. На его левой половине теснились всевозможные склянки, пузырьки и пробирки. Длинная трубка, наполненная ярко-красной жидкостью, изгибаясь над столом наподобие шеи безумного лебедя, заканчивалась в большом стеклянном сосуде. На оставшейся поверхности стола были раскиданы бесчисленные шприцы, от необычайно длинных до совсем коротких.
Некоторые из них пустые, другие заполнены розовой жидкостью. В углу тихо и монотонно гудел электрогенератор, на крышке которого были сложены металлические тарелки.
На скамейке лежали открытые наборы всевозможных инструментов - не только медицинских, но и слесарных.
Рядом стоял письменный стол моей матери, за ним громоздились стопки книг и бумаг, занимавших также три полки на стене. Мой взгляд метался из одного конца помещения в другой. Тут не было ничего необычного. Я подошёл к письменному столу и увидел лежавшую на нём голубую кожаную папку. Свет настольной лампы был направлен прямо на неё. Склонившись над столом, я принялся перебирать сложенные в папке бумаги. Может, тут хранится ключ от материнской тайны? Нет ли тут записей, проливающих свет на загадочные занятия матери? Дрожащей рукой я открыл эту папку. Вложенные в неё бумажные листки были заполнены формулами, записанными синими и красными чернилами. После длинного столбца записей краснело выведенное большими буквами слово “НЕУДАЧА”.
Под следующим столбцом значились красные же слова “летальный исход”.
“Животные не реагируют”, - эта фраза была подчёркнута на следующей странице.
А потом я прочёл следующие леденящие кровь слова:
“Убивая их, мы получаем больше информации. Сколько животных потребуется убить?”