Открыв камеру, толстуха достала из неё бобину и засветила плёнку. Она уничтожила мои фото! Вся моя работа пошла насмарку! Потом она вернула мне фотик.
- Вы не имеете права так поступать! - прорычал я.
Они молча повернулись и направились к джипу, всё ещё держа ружья наперевес.
- Что у вас в трейлере? -крикнул я им вслед. - Что за звуки оттуда раздаются?
Женщины обменялись взглядами. Русая закинула ружьё за спину.
- Это олень, - сказала её напарница.
- Да, олень, - подтвердила русая, повернувшись ко мне. - Мы подобрали больного оленя.
- Но зачем вам ружья? - допытывался я, пускаясь во все тяжкие.
- Они заряжены капсулами с транквилизаторами, - пояснила толстуха в бейсболке.
- Этого оленя надо лечить, - добавила русая. - Мы отвезём его в клинику.
- Тебе лучше держаться подальше отсюда, - предостерегла меня её напарница. - Вот именно: подальше. И не надо фотать. Это опасно.
Как это понимать? Она мне угрожает? Я наблюдал за тем, как они садятся в джип. Русая завела мотор. Джип заурчал и выпустил из выхлопной трубы облако чёрного дыма, которое стало быстро подниматься к верхушкам деревьев. Потом джип тронулся с места, волоча за собой трейлер. Я продолжал стоять на тропе, призывая себя успокоиться. Мои кулаки сами по себе сжимались и разжимались. Сказать, что я был в гневе, - значит ничего не сказать.
- Эти люди - вруны и негодяйки, - выговорил я вслух.
В трейлере был кто угодно, но только не больной олень. Как он мог стучать по стенке с такой силой, если был усыплён при помощи транквилизаторов? Эти люди, безусловно, врали. Нагло, прямо в глаза. Я перепрыгнул через большой белый камень и отправился домой. Но не успел я сделать и десяти шагов, как увидел маленькое существо, наполовину зарывшееся в мох. Оно походило на новорождённого кабана. У него были маленькие круглые тёмные глаза и аккуратный розовый пятачок. Но это не мог быть кабан. В этом лесу не водятся поросята. Я нагнулся, чтобы получше его рассмотреть. Ты что, дикий кабан? Что-то типа маленького поросёнка?
Маленькое существо издало пронзительный визг - и прыгнуло прямо мне на руки. Вскрикнув от удивления, я едва не уронил кабанчика. Он сидел на моей ладони, смотря на меня смышлёными тёмными глазами.
- Ого! Ты, оказывается, компанейский паренёк, - сказал я ему, поднося ладонь ближе к глазам, чтобы получше рассмотреть малыша. - Я рад, что ты меня не боишься. Жаль лишь, дать тебе нечего.
Малыш склонил набок свою круглую голову, будто понял мои слова. Он опять взвизгнул, сморщил свой розовый пятачок, потом открыл рот. Я не без удивления обнаружил в нём два ряда необычайно острых зубов. Мне пришло в голову, что я непременно должен сфотать это животное. Но у меня нет плёнки. Значит, надо принести его домой. Там я смогу заново зарядить аппарат и спокойно заснять малыша. Он вновь прыгнул. На этот раз на моё плечо. Спустя секунду я ощутил очень болезненный укус в шею.
- А-а-а-а-а-а-а-а! - завопил я, когда зверёк вонзил зубы в моё горло. - Эй! А-а-а-а-а-а-а! - Я ухватил кабанчика за спину и попытался оторвать его от себя.
Но новый приступ боли заставил меня остановиться. Господи, какая мука!
Никогда в жизни я не испытывал такую жгучую боль. Она пронзала меня насквозь. Зубы малыша впились мне в шею так глубоко, что отрывать его от себя было опасно. Я мог серьёзно повредить себе горло.
- Не-е-е-е-ет! - простонал я, изо всех сил сжимая зверька руками в надежде, что он ослабит хватку.
Тёплая жидкость стала стекать по моей шее. Это была моя кровь! Я услышал хлюпающий звук. Этот поросёнок сосёт мою кровь, да ещё и причмокивает! Всё моё тело содрогалось от боли. Кровь струилась по моей шее. Острые зубы малыша всё глубже вгрызались мне в горло. Хлюпанье, сопровождаемое чмоканьем, участилось и приобрело лихорадочный характер. Боже, неужели эта свинья высосет из меня всю кровь?
Сжав тельце кабанчика с отчаянной силой, я почувствовал, что он раздувается. Он толстел по мере того, как его живот наполнялся. Моей кровью!
Открыв рот, я издал вопль ужаса.
- Не-е-е-е-е-е-ет!
Существо продолжало остервенело сосать кровь, вгрызаясь зубами мне в горло. Я крикнул ещё громче. Ещё и ещё.
Мне пришлось опуститься на колени, так как мои силы были на исходе. И тут я услышал шум. Треск веток под чьими-то ногами. Из-за деревьев показалась моя мать. Её глаза сверкали, лицо было искажено страхом. Мать скользнула по мне взглядом - и у неё отвисла челюсть от изумления и ужаса, когда она увидела существо, присосавшееся к моему горлу.
- Сиди смирно! - крикнула она мне. - Не шевелись!