– Это так все было… реалистично. И боль настоящая. Бой… я танком управлял. Тэ двадцать шестой, выпуск тридцать девятого. – Вася немного помолчал. – Странно это все… странно…
– А где бой был? – спросил вдруг Свешников.
Маргелов чуть подумал, затем удивленно произнес:
– Недалеко от Брод рядом с речкой Радоставкой.
– Радоставкой, – повторил Паша, – а дата… число какое было?
– Число? – задумался Вася. – Двадцать седьмое июня сорок первого…
Свешников подошел к креслу, забрал листок, на котором он написал несколько строчек, и протянул другу. Маргелов прочитал, посмотрел на Пашу, потом взял карандаш и, присев за стол, тоже начал что-то записывать. Закончив, протянул лист друзьям.
Сергей с удивлением прочитал:
– Иван Федорович Григорин, 1916 года рождения. Место рождения Саратовская губерния. 155-я стрелковая дивизия. Командир взвода, лейтенант. Погиб 27 июня 1941 года. Русов Николай Иванович. Родился в Нижнем Новгороде 3 февраля 1911 года. Танкист, сержант. 15-й мехкорпус. Погиб 27 июня 1941 года.
– Что это? – спросил Жуков, показывая на лист. – Откуда это вы взяли? У вас что, у обоих крыша съехала?
– Можешь не верить… – начал Маргелов.
– Сам попробуй, – перебил его Паша.
– Вот именно! – согласился Вася. – Ложись, и сделаем третий запуск. Для чистоты эксперимента, так сказать.
– Базара нет, – пожал плечами Сергей, направился к кушетке и лег. – Запускай, посмотрим, что там за сны снятся!
Свешников сел за стол, перезапустил программу и кликнул по кнопке «Работа».
– Опыт номер три! – объявил Павел. – Обследуется Сергей Жуков!
Жуков не ответил. Он потерял сознание.
Глава 2
– За все надо платить! – пробормотал Якушев. Прицелился и вдавил спуск – немец вскинул нелепо руки и, выронив карабин, рухнул.
– Вот вам, сволочи!
Открыть затвор, дослать патрон, вновь прицелиться. Зоркий глаз таежного охотника выхватил немца, высунувшегося из-за кочки. Выстрел – врага отбросило. Пуля трехлинейки легко пробила каску. Нет вам укрытия на советской земле, кроме могилы! Перезарядился и вновь выстрел – убитый враг покатился по откосу.
Удача любит дерзких. Так говорил дядя Панкрат, старый казак, воевавший еще с японцами. «Дерзкие и смелые, – говорил он, – живут ярко, но не долго».
Вот и им недолго осталось. Дожмут их немцы. Тоже плата за дерзость…
Их взвод внезапно сняли с уже оборудованных позиций, дополнили бойцами из других подразделений, затем всю эту сборную солянку выдвинули севернее, в какую-то глушь. Как оказалось, там параллельно шоссе проходила грунтовка через маленькую деревушку.
Деревенька небольшая, на два с половиной десятка дворов. Стоит на холме, который по западной стороне подковой огибает мелкая речушка с топкими берегами и вливается в обширный пруд. Сама грунтовка выныривает из леса с запада в четырехстах метрах от реки, проходит по пологому склону к реке, затем по деревянному, но крепкому мосту, потом идет подъем на холм, через деревню, опять пологий спуск и, пересекая пополам поле, теряется в западном лесу.
По заверению местных жителей, речка для техники непроходима на многие версты.
Идеальное место для засады. Если бы не «но» – против танков ничего нет. Лишь немного взрывчатки, которой сразу заминировали мост, из прочего имелся один ДШК и три «дегтярева», правда, патронов и гранат не пожалели.
– Ну что ж, дерзнем! – сказал капитан Любавин, быстро осматривая окрестности.
Затем он определил, где оборудовать пулеметные точки и как проложить линию окопов, после чего сводная рота начала вгрызаться в землю. Местным жителям настойчиво посоветовали побыстрее уйти, так как тут будет бой. Те повозмущались и начали быстро собираться. Через сорок минут вереница телег потянулась на восток.
Немцы появились как-то неожиданно. Вдруг послышалось тарахтение и по дороге из леса на большой скорости выкатились два мотоцикла. Бойцы, что оборудовали позиции на окраине деревни, успели нырнуть в крапивные заросли, а пулеметные расчеты спрыгнуть в окопы. Капитан Любавин злобно зашипел на нерасторопных, разгоняя по местам личный состав сводной роты. Через десяток секунд единственная и короткая деревенская улица опустела.
Тем временем вражеский дозор на полном ходу пронесся по прямому участку дороги, пересек мосток, миновал подъем перед деревней и остановился на околице.
Немцы внимательно осмотрели крайние дома, перебросились парой фраз, затем один из мотоциклов поехал вдоль улицы, а второй остался. Один из мотоциклистов снял запыленные очки, взял наизготовку автомат и направился вдоль ограды. Пулеметчик остался прикрывать.