Тем временем уже ясно видно, что первым по дороге во всю прыть своих сорока лошадей несется бортовой ГАЗ-АА, почти перелетая частые ямы, а за ним в пылевом облаке мелькают немецкие мотоциклисты, пытаясь на ухабах стрелять в полуторку.
'Или эти байкогансы крутые профи, - подумал Вася, - и уверены в точности очередей или водила газона им всем подряд так что-то отдавил, что им теперь плевать на товарищей раз по машине лупят одновременно несколько пулеметов'.
'Мазилы они, - ответил Резеда. - Минимум пять километров они наш ГАЗ преследуют...'.
'Или водила страшно везучий'.
На счастье везучего водилы мотоциклы кидало на русских горках дай Бог, и попасть по машине страшно трудно, но везение порой кончается.
'Почему наши не стреляют в ответ? - подумал Резеда'.
От первого мотоцикла прогрохотала очередь, полуторка вдруг запарила, мотор, и без того нагруженный, взвыл громче и заглох. Машина еще катилась, и не доехала до укрывшихся бойцов Уварова совсем немного, но медлить больше нельзя.
Первым отработал 'Дегтярь', очередью на пять патронов срезав первого мотоциклиста. Тот обвис, а цундап повернул на обочину и опрокинулся. Тяжелая коляска придавила пулеметчика.
Одновременно с 'Дегтяревым' открыл огонь 'Максим'. Дед тоже уложился в пять патронов, но срезал за раз и водителя и пулеметчика. Последний цундап кувыркнулся, теряя убитых, встал на колеса и съехал в обочину, а Кондрат Степанович перенес огонь на следующий, предпоследний мотоцикл и повторил очередь, начав с пулеметчика...
Вместе с пулеметами начали стрелять и бойцы, но бой кончился быстро, не прошло и трети минуты, как живых врагов не осталось. Стало тихо, лишь съехавший в обочину и ткнувшись в кусты цундап еще тарахтел, вращая задним колесом.
Бойцы начали недоуменно переглядываться.
- Все что ль? - удивленно спросил Ремизов. - Даже стрельнуть не успел.
- Успеешь еще. Отделенные ко мне!
Подошедшим сержантам Маргелов приказал:
- Собрать трофейное оружие и боеприпасы, осмотреть мотоциклы. Трупы убрать, и вообще, навести порядок на дороге. Маскировку поправить. Самойлов возьми пару бойцов и со мной к машине.
Полуторка остановилась десяти метрах позади линии окопов. Из неё так никто не вышел.
'Неужели все погибли? -заволновался Резеда'
'Сейчас увидим'.
На всякий случай взяли грузовик на прицел. Вася знаками показал Самойлову, чтобы с бойцами осмотрел кузов, а сам подошел к двери водителя. Чудом уцелевшее стекло двери было мутно-красным.
Маргелов потянул за ручку и открыл дверцу.
'Ох, ты ж! Да как же так!'
'Везучий... - подумал Вася с горечью, смотря в кабину. - Как же он еще машину вел?'.
Тело водителя было изрешечено. Крови натекло...
А на пассажирском сидении, привалившись к двери, сидел лейтенант НКВД, если судить по петлицам и околышу фуражки. На летехе тоже живого места не было.
- Командир! - позвал Васю мрачный Самойлов.
Маргелов заглянул в кузов. Среди вспоротых пулями бумажных коробок, связок с папками и документами, в луже крови лежал боец с MG и пустой лентой. И девушка в гимнастерке, юбке и сапогах. Наган крепко сжат в мертвой руке. Сержант попытался вынуть револьвер, но не смог. Лишь в барабан заглянул.
- Пуст...
- Простите нас, мужики. - И Вася стянул с головы каску.
Наступившую тишину нарушил вскрик. Это из кабины вывалился неожиданно оживший лейтенант.
- Санитара! - крикнул Маргелов, кидаясь к раненому.
Первым делом Вася избавил лейтенанта от оружия. Во-первых, не разобравшись, тот может сдуру пальнуть, во-вторых подозрительно - как лейтенант мог уцелеть при такой плотности огня? Нет, чудеса на войне случаются, но бдительности терять нельзя, мало ли, а еще - почему он один в форме НКВД?
- Успокойся, свои. Да свои мы! - крикнул Вася.
Тот перестал размахивать руками и попытался утереть залитое кровью лицо.
- Не суетись, сейчас поможем.
Медпомощь пришлось оказывать лично, так как выяснилось, что санитар погиб при налете 'Мессера'. Осмотрев лейтенанта нашел только одну рану и то легкую - пуля пропахала борозду над левым ухом. Кровь залила лицо, вот и приняли сначала лейтенанта за убитого.