Он доставил Лю в ближайший храм местных мрачных богов и сделал её верховной жрицей — воздействовать на неокрепшие разумы священнослужителей–аборигенов не составило большого труда. Зато была гарантия, что родившийся ребёнок будет признан дитём Бога, а не Дьявола, и окружён заботой и почитанием, а не отправлен вместе с матерью на костёр. На прощанье Эндар передал дочери Юной Расы сотворённый им самим талисман — своеобразный усилитель магических способностей, сознание Лю не умело напрямую управлять Силой, — и эта безделушка должна была обеспечить девушке спокойное существование на всю её не столь долгую жизнь.
И ещё была Шоэр — Магиня из Расы Зелёных Дарителей Жизни. С ней они встретились в Окраинном Мире Жёлтой Звезды, на третьей планете которой тысячелетия назад Дарители посеяли семена Разума. Маги–Садовники периодически возвращались сюда, совершенствуя Начальный Разум, которым были наделены человекоподобные создания этого Мира. Разум совершенствовался скачкообразно, и также скачкообразно совершенствовались тела Носителей этого Разума. Пройдут века, и некий учёный Третьей планеты системы Жёлтой звезды выведет теорию происхождения людей от обезьян…
Эндар тогда командовал одной из двух синтагм, прикрывавших Магов–Дарителей от всяких нежелательных встреч, а Шоэр была Черенком одного из девяти листьев экспедиции. В Мире Третьей работало более восьмидесяти зелёных эсков — целая ветвь — совершенствование рождающегося эгрегора Юной Расы и создание Дороги Инкарнаций, канала для подключения этого эгрегора к локальной области Тонкого Мира, требовало соединённых усилий десятков искусных Магов и значительного времени.
Дарительница раскрылась навстречу любви, как цветок раскрывается навстречу солнцу, — для зелёных эскинь понятия «любовь» и «жизнь» зачастую тождественны. Инь–Маги этой Расы легко следовали велениям сердца, но при этом оставаясь вещью в себе и сохраняя в неприкосновенности свой внутренний мир.
Эндару было спокойно и уютно с ней — это резко контрастировало с постоянным существованием на лезвии клинка, существованием, являвшимся неотъемлемой частью того, что определялось словосочетанием «Алый Маг–Воитель». Он даже предложил Шоэр брак — межрасовые союзы не были редкостью среди эсков. В результате таких браков рождались дети с незаурядными магическими способностями — семьи Магов необъяснимым образом влияли на Тонкий Мир, инициируя инкарнации совершенных Душ.
Но Шоэр, помолчав, ответила, глядя глазами цвета весенней травы прямо в глаза Воителя: «Не требуй от меня невозможного, Эн… Нам хорошо вместе, но мы слишком разные. Мы дарим Жизнь и Разум, а ты убиваешь, причём не только астральных хищников или диких тварей Хаоса, но и собратьев по Разуму, поражаешь их Конечной Смертью. Да, я знаю, что ты поступаешь так, защищая, исполняя Задачу своей Расы, но я всё‑таки не могу с этим смириться. Многие из наших тоже убивают, законы жизни жестоки, но я — я не могу этого принять. Пойми меня и прости, Эн. Мы ещё не раз встретимся с тобой на Дорогах Миров, я это чувствую, я буду ждать тебя, и когда бы ты ни появился, тебя встретит моё тепло, но идти с тобою рядом… — эскиня потянулась к Эндару, легко коснулась губами его губ и отстранилась, внимательно вглядываясь в лицо Алого Мага. — А сейчас мне пора: Дело не может ждать».
Они действительно ещё не раз виделись, у них даже был установлен межличностный контакт, что позволяло им дозваться друг друга через необозримые просторы пространства и времени, но Дарительница даже среди жарких ласк оставалась верна себе — под её внешней мягкостью скрывалась твердая уверенность в полной несхожести Путей Алых и Зелёных. А потом, лет двадцать пять назад, связь оборвалась. Эндар не мог дотянуться до Шоэр и даже не знал, что с ней. Не раз он давал себе слово отыскать Магиню, но всякий раз ему мешали какие‑то неожиданно возникавшие препятствия — солдат Ордена редко предоставлен самому себе. И постепенно образ Дарительницы по имени Шоэр становился всё более размытым, прячась в укромном уголке памяти алого эска…
Эндар усилием воли погасил воспоминания. Внутреннее чутьё подсказывало ему, что прошло немало времени, и что пора готовиться к почётному пиру. Маг пружинисто встал с ложа, взглянул на стену, и её поверхность заколебалась, подёрнулась дымкой и сделалась зеркальной.
Из глубины зеркала на Эндара смотрел темноволосый человек средних лет, худощавый и стройный, с волевым лицом и серо–зеленоватыми глазами, в которых читалась невидимая непосвящённому взору мудрость прожитых лет и перенесённых опасностей. Этот облик был его истинным, изначальным обликом, все же другие — лишь только маски, надеваемые по мере необходимости. Ведущий не стал ничего изменять или приукрашивать — пусть будет так, как есть.