— Тебя что-то волнует? — спросил Хорм спустя несколько минут наблюдения за храмом.
Бог так и не пошевелился, словно на его месте стояла статуя. Лишь полы распахнутого плаща трепыхались в порывах ветра. Араису казалось, что тот и вовсе не говорил, а его голос раздавался из глубин его собственной души.
— Ам… — Араис замялся, но сумел взять себя в руки. — Я не понимаю, зачем надо было всё так усложнять? — Он приготовился вложить в слова как можно больше собственной боли и личного непринятия озвученного. — Ваша сила, Орден, безумное кровопролитие в храме Богини и т-т-то, что они с ней сделали, — он с дрожью в самой душе вспомнил случай с отрубанием ног. — Всё это насилие, жертвы… всё, что случилось с Акой с момента появления в нём Вашей силы… Можно ли было этого избежать?
— Хм… Скажи я тебе стать правителем Ман'Ала, ты бы смог взять на себя такую ношу?
Араис с ужасом посмотрел на Хорма. «Не смогу!» — мысленно отреагировал он, испугавшись такой ответственности, вслух же не проронив ни слова. Он вздрогнул, едва не отступив на шаг, не веря в то, что Боги способны шутить. Но потом задумался, пытаясь найти смысл в его словах, одновременно вспомнив подсмотренный в прошлом Аки Шарани их с Хормом диалог.
— Вы хотите сделать из господина Шарани… правителя Шоара? — мало веря в свои слова, спросил Араис. — Но Вы же сами сделали из него изгоя! Разрушили его жизнь!
Хорм опустил голову, прекратив созерцать храм, от чего Араис слегка попятился, побоявшись собственных слов. Хорм медленно обернулся через плечо — ровно до того момента, когда Араис увидел под глубоким капюшоном глаз Бога. Тот зловеще светился изумрудом, от чего жрец испугался за свою жизнь как никогда до этого, хотя считался жрецом и жизни, и смерти. Он дрожал всем телом, и вовсе не от холода, даже его душа сжалась под нависшей аурой скорой смерти — куда ему самому до мощи Бога. Ещё секунда, и Араис бы рухнул на колени и лицом в снег, моля Владыку пощадить его за грешные обвинения и сохранить ему жалкую жизнь. Однако Хорм повернул голову обратно к реке, и предчувствие скорой кончины, что сгустилось вокруг Араиса, стало развеиваться подобно дыму от костра.
— Ты прав, — согласился Бог. — И не прав. Жизнь Аки пока что не разрушена. Скоро мне предстоит нанести последний визит к нему и уничтожить в Аке последние остатки нынешней жизни, заставив его создавать себя заново. Вот тогда он и будет не только готов возглавить Шоар, но и станет достоин этого.
— Ака Шарани не станет Вас слушать, Владыка, — заметил Араис, вспомнив начало этого разговора. — Не теперь, когда считает Вас виновным в его изгнании.
— И снова ты прав. И снова ты не прав. Хах!
Араис был готов поклясться, что Владыка Душ засмеялся, дёрнув при этом плечами. От этого ему самому стало совсем капельку смешно и он позволил себе нервно дёрнуть уголком губ.
— Ты прав — Ака больше никогда не поверит моим словам. Тем, что сабиарис был похож на его возлюбленную я выиграл у него только крупицы доверия, лишь бы направить его по тропе падшего. А не прав ты в том, что когда от Аки ничего не останется, то мне не придётся уговаривать его сделать нужный мне выбор — к нему он придёт сам, стремясь дать своим детям лучшее будущее.
— «Детям»? Но разве у…
Араис замолчал, вспомнив, что уже где-то слышал про детей Аки Шарани. «Нанира!» — осенило его. — «Нанира говорил, что Ака Шарани скоро сможет нянчить детей!»
— Он не знает?! — осенённый догадкой, выпалил он.
— Думаешь, Ака отверг бы предложение Инумару, будь тот чуть более красноречивым в намёках? — Хорм смолк, будто не желая произносить ответ на собственный вопрос. — Нет.
Он снова замолчал на некоторое время. Араис решил подождать, также начав любоваться храмом Богини. С такого ракурса он никогда прежде не видел его. Собор, Молитвенную башню и сам храм окутывала лёгкая дымка тумана, делая образ зданий лёгким, возвышенным и невероятным для него, пусть он и провёл в нём бо́льшую часть жизни. Выбрать именно сиверинский храма Ринен Тата нашептал ему нежный девичий голос, обладательницей которого оказалась Владычица Судеб. То была первая услышанная им Воля Бога и первое принятое им решение в роли жреца. И теперь Араис начал догадываться, что с самого детства, с первых сказанных Нсарааши слов его вели сюда ради этого события. Он почувствовал небывалую гордость за оказанные ему честь и доверие.
— Узнай Ака, что его возлюбленная вот-вот родит, и многолетний план навсегда растаял бы, как этот туман. То, что сегодня произошло — изъятие Аки из его привычного мира в последний момент. Дойди он до Бхарта, и им бы двигало не желание сбежать от Ордена, а покончить с этой погоней ради семьи. Теперь мне остаётся только ждать нужного момента, когда надо будет столкнуть его в пропасть. И тогда он сделает то, ради чего был избран мною. Как видишь, парень, ничего сложного.