— Ну, так живем же! — хихикнула Шара, но тут же вдруг посерьезнела: — Стой. А ты-то откуда все это знаешь? Или бывала?
— Нет, — просто ответила дочь хар-ману. — Просто спутник моей матери, от которого она зачала меня, уехал в Мордор вместе с посланцами Харт’ана Гортхара. Он провел там две зимы, вернулся, но ненадолго — вскоре он перебрался в Страну Восходящего Солнца насовсем. Он рассказывал, я слушала, и было все это давно — пять дюжин зим назад, с тех пор он больше не появлялся в Туманных горах. Мать говорила, что он хорошо умел рисовать на пергаменте тоннели и переходы, потому что сам был очень забывчив. Однажды… — хихикнула девушка, — … он отправился на охоту совсем один, убил на склоне гор дикую козу, а потом долго не мог найти обратного пути, представляешь? Его ждали четыре ночи…
Девушка рассказывала взахлеб, радуясь тому, что у нее наконец-то появился слушатель — не с мужчинами же ей было разговаривать, в самом деле! Шара отлично понимала ее, и с удовольствием слушала историю про растеряху-охотника, время от времени посмеиваясь: да уж, хорош добытчик, нечего сказать! Пошли такого за водой — точно через луну вернется, и хорошо, если в свое стойбище, а не к соседям…
— … а пока он плутал по коридорам, отыскивая нужный, он очень проголодался. Так вот, вернулся он на пятую ночь и с пустыми руками, потому что съел свою добычу по дороге. Представляешь — всю козу целиком, сырую и без соли! Вот с тех самых пор он и стал рисовать все переходы на пергаменте, а пергамент носил с собой, чтобы больше не заблудиться. Мало-помалу он выучил его наизусть, и карта стала ему больше не нужна. Он так хорошо рисовал эти карты, что, взглянув на них, любой с их помощью мог легко попасть в нужное место. Думаю, что такое ценное умение пригодилось в армии Харт’ана Гортхара.
Тревожная иголочка кольнула мозг. Лучница медленно подняла взгляд на увлеченную рассказом Иххаш и вдруг негромко спросила:
— Слушай, Иххаш… А как его звали?
— Его? Рагдуф, — удивленно округлила глаза хозяйка пещер. — А что?
— А… — Шара поняла то, что еще немного, и ее интерес к незнакомому иртха выйдет за пределы обыкновенного любопытства: —…каков он собой?
— Ну… — замялась Иххаш, постукивая вымытой плошкой по колену. — Я плохо помню… но видишь ли… Я куда больше похожа на него, нежели на маму. Именно поэтому я так обрадовалась, когда услышала про уши. У него уши были с большими мочками, а верх плотно прилегал к голове, вот так… — она повернулась в профиль и жестами продемонстрировала, что имеет в виду.
— Неужели большие мочки — это так плохо? — попыталась свести все в шутку Шара, но ответом ей был укоризненный и какой-то опечаленный взгляд.
— Не в этом дело, — криво ухмыльнулась она — просто… Знаешь, когда он уходил, то Рраугнур-иргит проклял его как предателя, он ведь оказался единственным, кто польстился на обещания посланцев Мордора. А после того, как он ушел, через какое-то время сюда явилось много воинов-иртха в блестящих стальных доспехах, с оружием и щитами. Они искали вход в пещеры, но наши мужчины завалили камнями несколько тоннелей — мы нашли оставшийся от кхазад «бешеный порошок». Воины ушли ни с чем, потом они возвращались еще раз, но снова им пришлось вернуться. Мужчины говорили, что у всех них на щитах было нарисовано Алое Око, как у тебя на плаще… — коготь указательного пальца Иххаш царапнул рисунок на спине лархана.
— Ну да… — нехотя признала Шара. — Это герб Унсухуштана.
Хозяйка пещер вздохнула, и опустила голову так низко, что черные пряди, по юности лет еще не собранные в косы, совсем скрыли лицо.
— Наверное, он все-таки показал те карты, что рисовал здесь… думаю, его хвалили: ведь раньше никому не удавалось найти дорогу в Подгорные чертоги, а посланцы вашего повелителя очень хотели, чтоб мы стали служить ему… Так что Рраугнур-иргит все-таки был прав: предатель он и…
— Нет! — яростно крикнула лучница, и ее звонкий голос, ударившись о своды, эхом заметался по пустынным коридорам. — Не… не смей так говорить, слышишь? Воины Унсухуштана не смогли найти нужной дороги именно потому, что карты не существовало… вернее, не существовало правильной карты с указанием жилых пещер. Рагдуф-сама никого не предавал, ясно тебе?!
Иххаш не могла оторвать потрясенного взора от странно бледнокожей девицы в нелепой кожаной рубахе и шнурованных сапогах, почти кожей ловя каждое слово.
— Что тебе известно о нем? Скажи… — умоляюще прошептала хозяйка пещер, но тотчас же, не выдержав, сорвалась в крик — Скажи!!!