— Если бы все было так… — вздохнул над самым ухом усталый голос, и Шара подпрыгнула от неожиданности. Она как-то не ожидала, что шаман заговорит именно сейчас.
— То, что движет ныне помыслами и сердцами, противоречит не слухам, а самой основе нашей веры — учению Мелх-хара…
Во рту у Шары стало сухо, как в Горгоротских солончаках. Так он… еще и мысли читать способен?!
— … Ибо великий уллах Севера, сильнейший из прочих уллах, когда-либо существовавших в Арте, сказал: «всякая жизнь священна, и да не причинит одно живое существо вреда или боли другому». Потому война и есть зло, что…
— Не говорил он этого никогда… — буркнула Шара досадливо, как привыкла в учебке осаживать вконец завравшегося Хаграра. И лишь спустя мгновенье сообразила, что она только что сказала и кому! Стремясь загладить собственную дерзость, девушка торопливо заговорила:
— Рраугнур-иргит! Я только хотела сказать, что зло — это отнять что-либо по праву сильного. Но разве неправ тот, кто хочет защитить себя и свой клан? Вспомни, даже сам Харт’ан Мелх-хар применил силу, желая спасти от гибели тех, кто был верен ему? Можно пожертвовать собой, опустить меч и с легкой душой принять смерть, но разве вправе каждый из нас пред лицом врага не прийти на помощь другу? Разве не…
— Защита — суть необходимое зло, к которому Ночной народ вынужден прибегать с незапамятных времен, — согласился слепой шаман. — Но даже это противно воле Его. Как ты думаешь: считай он правильным кровопролитие в целях самозащиты, Он сам научил бы иртха делать оружие? Однако…
— Да, я помню, что Кхуру опередил в этом своего отца и учителя, — нетерпеливо перебила Шара. — Но поверь мне, Рраугнур-сама, если бы того не случилось, иртха рано или поздно додумались бы и сами, и дело здесь вовсе не в умении добывать и плавить железо. Причем одними топорами дело бы не кончилось: появились бы и мечи, и щиты, и длинные копья — слишком неспокойным сделалось бы соседство с пришельцами с запада. Может быть, наука Кхуру вовсе не была таким уж страшным злодеянием, а?
Шаман покачал седой головой.
— Я говорю сейчас не о Кхуру, чьи нынешние деяния куда ужаснее прежних. Я и сам виноват не меньше, ибо малодушно усомнившись в истине, поддался речам Кхуру и отпустил с ним сыновей клана. Иная горечь гложет меня: месть завладела душами тех, кто веками жил по законам Крылатого, они жаждут крови, подобно… — старец сплел и вновь расплел пальцы, подыскивая слова. Шара смотрела спокойно.
— Ну же, договаривай до конца, Рраугнур-сама! — ровно произнесла лучница, глядя в слепые бельма его глаз. — «Подобно жителям беззаконной земли Восхода», так? Ну что ж… возможно, ты прав, да и я не собираюсь сейчас защищать правоту своих соотечественников. Просто хочу спросить: неужели правильно будет оставить все как есть, чтобы злобные твари, лишенные рассудка и жалости, по-прежнему продолжали уничтожать твой и без того немногочисленный народ? Неужели так должно быть? Кто защитит их?
— На все воля Мелх-хара… — смиренно выдохнул шаман. И вот тут терпение покинуло Шару окончательно и бесповоротно.
— Воистину, — кивнула она, — но тогда грядущее сражение тоже не что иное, как проявление воли Мелх-хара, а успех или провал — дары в его руках, разве не так? Рраугнур-иргит! Что же тревожит тебя, идущего тропою уллах? — на этих словах довольная свое сообразительностью девушка даже позволила себе улыбнуться, пользуясь тем, что Рраугнур-иргит не может видеть выражения ее лица. Вот и славненько, если есть запрещающий знак — значит, рядом объезд… А что? Если все в руках уллах — ты ни в чем не виноват, все просто как тряпка.
Но голос шамана зазвучал надтреснуто и глухо, будто вместе с кожей сдирая с лица самодовольную ухмылку:
— Я путник, бредущий этой дорогой… — медленно проговорил он, едва заметно раскачиваясь. — Но ты — сама дорога.
— И… — Шара нервно сглотнула вставший в горле комок, — … что это значит?
— Мне страшно… — просто сказал Рраугнур-иргит. И от этой простоты по девичьей спине поползли мурашки. Да еще какие! С добрых скорпионов размером.
— Мне тоже, если тебя утешит… — тихо отозвалась лучница, делая вид, что с крайним вниманием изучает собственные сапоги.