Шара стиснула виски. Шаман подгорного клана говорил о Черном Майя как о предателе и самозванце, но это само собой, ему по должности положено. А вот Эрэнно, напротив, отзывался весьма тепло, но главное: оба подтвердили, что по сравнению с Первой Эпохой ученик Мелх-хара изменился до неузнаваемости. Какая жалость, что она может видеть будущего правителя Страны Восходящего Солнца только глазами девочки из затерянного эльфийского народа! Если бы можно было только глянуть на него, ну, скажем, в середине Второй Эпохи… очень большой разрыв во времени — поди теперь разберись, когда все это началось и чем закончится. Бред… Шара сделала еще одну затяжку. Хм… странное дело. Скорее всего, простое совпадение, но очень уж похоже на то, как из видения битвы Союза Эльфов и Людей неожиданно исчез ее предок Элронд. Или еще одна родственница, за судьбой которой также не удается проследить. Будто стена, тупик.
Девушка скосила глаза влево. Ахха, в точности такой. Очень жаль. Что воспоминания этих двоих недоступны: пожалуй. Элронд и Галадриэль — наиболее ценные из предков по отцовской линии в плане сведений о Черном Майя. Не зря ведь он столько веков был первейшим врагом эльфов, с успехом заменив на этом ответственном посту прежнего Врага… хе! Элронд — ближе по линии предков, к тому же участвовал в битве Последнего Союза, но Галадриэль — более древнее существо. А что, если…
Глава 26
— Какая мерзость! — промолвила Владычица, отведя, наконец, взгляд от Зеркала.
Она брезгливо повела рукой над водной гладью, и всё исчезло. В ответ на это гостья чуть улыбнулась уголками губ.
— Поверь мне, Владычица Золотого Леса, я тоже считаю историю моего, хм…, рождения отвратительной, но я думаю — не мне объяснять тебе, что Песнь Творения изменить невозможно…
Тут Галадриэль вздрогнула.
— …как и не повернуть вспять всего, что было после Неё.
Эти странные слова Галадриэль меньше всего ожидала услышать от нежданной гостьи. Несвойственная оркам манера речи, спокойный взгляд, уверенный тон больше напоминали эльфийских владык древности. Но несоответствие внешности и слов пришелицы вызвало у Владычицы только приступ раздражения.