Короткий отдых не принес облегчения, после него стало только хуже. Кое-как построив с помощью угроз и зуботычин свою охающую сотню, Тхаруг повел их дальше сквозь пелену вулканического пепла, наползающего с северо-восточного склона ненавистной огнедышащей горы. Сейчас уже казалось невероятным, что в старину высеченные на каменных глыбах очертания вулканического конуса в трогательном обрамлении ветвей цветущей гонха’ран[3] считалась чуть ли не священным символом государства. Единственная огнедышащая вершина на континенте, и та — в пределах нашей родины… ага… Чего бы хорошего, почвы там плодородной или дождей побольше, так нет: пыль да пепел нам от нашей «национальной гордости», отрава одна… Пхут.
Каменистая пустыня щедро распахивала бредущим свои жесткие ладони. Казалось, ей нет конца, как не будет его у этого бесконечно долгого перехода. Задыхаясь в удушливых клубах испарений Ородруина, каждый мечтал оказаться сейчас подальше, где-нибудь на северном побережье Нурнена, там, где лучи тусклого мордорского солнца пробиваются сквозь темные клочья тумана, и в этом неверном свете покрытые солью берега кажутся краями гигантской ониксовой чаши. Нет, не надо, о таких вещах лучше даже не думать, а то еще домой захочется… Шар’ин-хур[4], ах-ха…
В пыльной буре проступил первый ориентир: негромкое журчание воды. Наконец-то… совсем рядом Моргарва, она же Моргай — единственная река Горгоротской равнины, что берет свое начало высоко в горах. А это означает, что они находятся на перекрестье путей: именно здесь Удун-Науру, Отвратный Тракт уходящий по правому берегу Моргая, пересекается с малозаметной тропой, что ведет налево, к перевалу. На картах у тропы было даже имя — Унгол-Наур, но этим названием мало кто пользовался, поскольку на реальной местности вместо четкой пунктирной линии была совершенно однообразная каменистая гладь. Ни следов от повозок, ни верстовых столбов, ни указателей не наблюдалось, и каждый проходящий здесь, придерживаясь общего направления, имел возможность петлять любым образом без риска заблудиться. Еще одна забавная особенность национального менталитета: в отличие от западных королевств, чьи столицы напоминают звезду, от которой во все уголки расходятся тракты-лучи, в нашей стране все дороги ведут… правильно, к символу нашей гордости — к Ородруину… Даже Отвратный Тракт, крупнейшая дорога Мордора, ведущая от самых Черных Врат, лиге на седьмой, в том месте, где мост через Моргарву соединяет пустыню и горы, разделяется надвое: прямо и на восток, к чернеющему в тумане кратеру.
Отупевший от двухдневного марш-броска отряд воспрянул остатками духа. Думать о том, что впереди еще пол-лиги и пара часов крутого подъема, никому не хотелось. Моргарва… наконец-то дошли… Уши, несколько дней подряд слышавшие лишь завывание ветра, шорох песка да хруст камней под ногами, с наслаждением внимали журчанию невидимого в тумане ручья, не сразу различив еще один звук… Стук копыт. Первым, забыв об усталости, насторожился Ранхур-маленький. Хм… Лошади в Мордоре — редкость. Всадники… несколько всадников. Отъявленный спорщик Хаграр открыл было рот, чтобы предложить степняку с его отменным слухом по цокоту угадать количество всадников, да так и замер. Ибо в рваных клочьях стелющегося по земле вулканического дыма проступил черный силуэт в доспехе и надвинутом на глаза капюшоне. Еще один… еще… Четвертый… пятый… леденящий страх окатил бойцов, чья-то трясущаяся рука поднялась в охранном жесте.
— Уллах-тхар… — раздался за спиной свистящий шепот.
Шара закрыла глаза, желая только одного: чтобы эти порождения ядовитого тумана исчезли поскорее. Даже не видя, она знала, что скрывают низко надвинутые черные капюшоны. Пустота… и горящий взор, полный смертной тоски и обессиливающего ужаса…
— Хасса, уллах-тхар’ ай! — гаркнул Тхаруг, выбрасывая в приветствии правую ладонь, но по затравленному взгляду и легкому дрожанию пальцев было очевидно: бывалому вояке сотнику страшно ничуть не меньше, чем его сжавшимся от страха подчиненным.
3
Букв. «трава верной стали» (черное наречие) — род карликовой кустовой вишни, произрастающей на востоке Мордора. Время цветения — конец мая, небольшие темно-фиолетовые соцветия. Серый ствол покрыт шипами, кора имеет характерный металлический блеск — отсюда название.