А потом... А потом Иссиил женился во второй раз. Ходили слухи, будто бы его вынудил это сделать светлоэльфийский Царь. Подобные россказни весьма подкрепляло и то, что новая супруга второго лорда, которую он абсолютно не любил, приходилась двоюродной сестрой жене Эллирикила. Эотту тогда стукнуло двадцать пять. И с того момента, когда в доме появилась новая хозяйка, всё изменилось. Вначале почти незаметно постепенно и плавно. Эльфы живут долго, так что какой-то жалкий десяток лет не имеет значения, если потом всю будет как нужно. Спустя ещё тринадцать лет, лорд Иссиил изменил имя своего рода с ли Истарнетеллов на лэ Вернерторель, дарованное ему светлейшим Царём за какие-то там заслуги. Вот тогда и возник первый диссонанс между тремя племянниками и советником царя. Закатив довольно громкий скандал, все трое официально заявили, что будут носить имя рода отца. Так старший брат Эотта стал главой рода, состоящего из трёх эльфов.
И началось: дядя становился всё дальше и дальше от них, брат с сестрой преступили к исполнению своей долгосрочной подпольной авантюры, которая спустя восемьдесят пять лет стала причиной их изгнания из Леса и отречения родственников.
Эллэоттиль считал себя в праве ненавидеть тех, кто лишил его семьи - считать родней Иссиила он перестал в тот день, когда первый советник царя провёл полное отречение рода от двух "позорящих честь и имя ли Истарнетеллов и лэ Вернерторелей уродов". Как можно считать родственником того, кто предал свою кровь?
Сейчас, спустя более сто лет, Эотт так и не простил всех тех, кто был причастен к изгнанию брата и сестры. Молодой эльф будет мстить - это было ясно всем, а потому Светлейший Царь уже давно искал повод, чтобы как-нибудь аккуратно, под благовидным предлогом, избавиться от взбалмошного мальчишки. Впрочем, то, что ему подпишут смертный приговор из-за любого неосторожного и хоть капельку противоправного действия парень знал давно, посему был крайне осторожен и терпелив. Каждый шаг был выверен с точностью до волоса, а почва для этого самого шага была по двести раз перепроверена на прочность.
Но ведь Царь был далеко не дурак и не зря правил эльфийким Царством вот уже второй тысячелетие. Хитрый и умный правитель, он по достоинству оценил молодого противника, который наученный горьким опытом своих родственников действовал не в пример аккуратней. Пожалуй, ему не хватало только опыта, которого было предостаточно у Эллирикила. А, в таких случаях, вход вступали уже далеко не "правомерные" способы устранения противника. Но мальчишка был словно заговорённый - лучшие лучники промазывали, а самые профессиональные убийцы ошибались. Вот недавно эльфийский царь наслал на парня одно из сильнейших проклятий, когда тот был в очередном отъезде (Эотт всё время куда-нибудь уезжал - в Светлом Лесу он чувствовал себя как кошка на псарне) и уже было надеялся, что больше не увидит сиреневоглазого паршивца. Так ведь нет - приехал по первому зову и равнодушно поинтересовался, что случилось.
Эотт ничуть не сомневался в том, кто был к нему столь добр, чтобы наслать проклятие "Lirdes o'Reshen" (в переводе с эльфийского "Сияние Лирдис"), но в какой-то мере был даже благодарен. Шарлотта была очаровательной девушкой, с которой можно было не скрытничать и просто напросто хоть ненадолго расслабиться. Она никогда не расспрашивала его о семье и не задавалась вопросом кто он такой, принимая парня таким, какой он есть. Травница даже не знала, что её друг - эльф: кольцо, наводящее морок, не перестало работать, в тот момент, когда Эотта накрыло проклятие, и лекарка так и не увидела остроконечных ушей приятеля. Добрая и немного наивная знахарка, она очень быстро заняла важное место в сердце молодого эльфа. Пожалуй, когда парень понял, что он не сможет просто так уйти от этой девчонки, больше всего обрадовался тому, что человеком она всё же не была, хоть и искренне в это верила. Людской крови в ней хорошо, если четверть - много кто отметился в предках Шарлотты: и друиды, и дриады, и даже эльфы, хоть их явно было совсем и немного. Расовая принадлежность Эотта мало интересовала, а вот то, что девушка не постареет и не отправится на тот свет спустя жалкую сотню лет - вот это вечному эльфу было важно. Да, пока девушка считала, что выглядит в свои двадцать пять всего на двадцать - заслуга магии, но лет через тридцать-сорок поймёт - не всё так просто.
Эллэоттиль считал, что тех, кто тебе дорог держать надо либо очень далеко от себя, либо настолько близко, чтобы всегда можно было собой прикрыть. Именно поэтому, вернувшись из столь опротивевшего за последнюю сотню лет Царства, эльф и предложил Шарлотте вместе с ним отправиться в путь. Сейчас, когда Лорд Эллирикил начал охоту, Эотту надо было исчезнуть хоть на пару лет, но девушку он собирался забрать с собой.
***
- Эотт, я... - девушка удивлённо смотрела в невозможно серьёзные сиреневые глаза. - Ты серьёзно?
- Разумеется. Мне нельзя оставаться сейчас на одном месте, но я не хочу больше с тобой расставаться, - кивнул парень. - Шарли, пожалуйста, ты можешь хоть раз не думать, не сверяться со своими снами и предчувствиями, а просто сказать "да"? - неожиданно даже для самого себя взмолился эльф.
- Эотт... я ведь о тебе совсем ничего не знаю. Ты никогда ничего мне о себе не рассказывал, а теперь ты хочешь, чтобы я не думая отправилась демон знает куда с тобой? - Шарлотта сама бы не сказала, почему сейчас она не с радостью соглашается (ведь сама совсем недавно собиралась покинуть Витран), а обижается и злится.
- Шарли... - парень грустно улыбнулся и вдруг неожиданно для девушки подхватил её на руки. - Это чтоб не убежала - женская логика для меня вещь абсолютно непостижимая, - пояснил он на возмущенный и одновременно с этим удивлённый взгляд лекарки. - Я расскажу тебе - нет, не всё, конечно - но на твои вопросы постараюсь ответить максимально честно. Идёт?
- Идёт, - кивнула девушка, поудобней устраиваясь на руках друга, который в свою очередь уселся на подоконник, недавно занимаемый ею. - Тогда... кто ты такой на самом деле? Я понимаю, что всё ты мне не скажешь, но хоть чуть-чуть!
- Я - самый младший в семье, - весело фыркнул Эотт, но заметив рассерженный взгляд ведьмочки, пошёл на попятную. - Ладно-ладно, красавица, не смотри на меня так зло. Я эльф, да-да, самый настоящий, просто, когда я нахожусь среди людей, то предпочитаю носить морок.
Шарлотта во все глаза неверяще смотрела на друга: тот, хмыкнув, стянул кольцо с пальца, и черты лица приобрели некую "нечеловечность" - немного изменился разрез глаз и форма черепа, - а из-под волос показались острые кончики ушей. Но в остальном, это был всё тот же Эотт, которого она знала.
- И как тебя тогда на самом деле зовут? - с чисто лекарским интересом дотронувшись до острого кончика уха парня пальцем и ойкнув, когда исследуемая часть тела вдруг шевельнулась, спросила колдунья.
- Эллэоттиль, но близкие меня называли Эотт.
- "Называли"? - невольно вздрогнув, переспросила травница.
- Называли, - поморщившись, кивнул эльф. - Родители погибли. Были ещё брат с сестрой. Они пропали без вести. Никто не знает, живы ли. А друзей у меня, кроме тебя, нет, - короткие рубленые фразы, ясно дали понять девушке, как больно было парню говорить об этом.