Теперь вот они приехали сюда. Витя с матерью остались, а отец отправился готовить очередную экспедицию. Витя мало рассказывал о своей жизни, хотя она, повидимому, была интересной.
Как-то раз Лёня сказал ему:
— Ты и в лесу-то, наверное, не бывал. Сидел дома, за маму держался.
Витя вспыхнул:
— Ты мало думаешь и много болтаешь! А я болтать не люблю. Вот летом пойдем в лес — увидишь.
О чем любил Черноскутов слушать, так это о всяких таинственных историях. Его, наверное, можно было двое суток ничем не кормить, но рассказывать о тайнах, и он остался бы доволен.
Сам он тоже рассказывал. И часто трудно было понять, передавал ли он прочитанное или выдумывал сам, так много знал он всяческих историй — начиная с рассказов Конан-Дойля и кончая приключениями советских разведчиков в тылу врага в годы Великой Отечественной войны.
Однажды Витя по секрету признался Лёне, что сам мечтает стать чекистом-разведчиком.
— Ничего у тебя не выйдет, — сказал Лёня. — Разведчик знаешь каким должен быть?
— Знаю.
— Храбрым…
— А еще?
— Сильным, ловким…
— Еще?
— А что «еще»! Сила у тебя есть, ловкость тоже, а насчет храбрости плохо.
— Ты думаешь, храбрость — это с кулаками наскакивать на незнакомых, да? А храбрость — это выдержка. Это значит уметь собой распоряжаться, сила воли. Выдержка для разведчика — главное. Вот я тебе дам почитать одну книгу…
— Да я и так знаю, ты зубы не заговаривай!
Витя неожиданно присел на корточки и, вытянув руку, положил ладонь на пол:
— Наступи.
— Зачем?
— Если хочешь, попрыгай даже на руке. И не пикну.
— Больно же!
— А я сдержусь. Ну, ступи!
— Не стану: противно по руке ходить.
— Тогда не задирайся. У меня выдержка.
Когда Лёня рассказал об этом своим друзьям, Миша коротко заметил: «Болтает».
И все решили, что Витя не только «маменькин сынок», но и хвастун…
Вот об этом Вите Черноскутове и шла сейчас речь.
— Не надо, — сказал Лёня. — Не возьмем. Да его и не отпустят.
— А если отпустят?
— Если отпустят… А мы спросим у Павла. Как он скажет, так и сделаем. Ладно?
— Договорились. А сейчас давай все обсудим…
…Когда Вова, прибрав в квартире, спустился на первый этаж и заглянул в замочную скважину Лёниной комнаты, он увидел приятелей, склонившихся над столом и что-то чертивших на большом листе бумаги…
2. Тайный совет
Друзья просидели вдвоем все утро, горячась и споря, составляя планы, обсуждая свою будущую экспедицию.
Потом они пошли в библиотеку.
— Дайте нам все книги о пещерах, — попросил Миша.
— Только не совсем все, а про уральские пещеры, — поправил приятеля Лёня.
Ребята хитрили. Им нужна была литература только о Джакарской пещере, но они решили, что до поры до времени никто не должен знать об их замысле.
— Вот про Кунгурскую пещеру есть.
— Нет, про Кунгурскую не надо. Мы уже читали.
— Тогда вот про Капову.
— А это где?
— Прочитайте — узнаете.
Им дали про Капову пещеру, потом про Лаклинскую, Сергеевскую, Игнатовскую… Много книжек дали. Ребята с жадностью набросились на них. Сначала читали вместе, потом разделили стопку книг пополам. Но только в двух книгах они обнаружили несколько скупых строк о «своей» пещере. В одной было сказано: «На Шарте, близ села Сломино, находятся большие Джакарские пещеры»; в другой: «Значительный интерес представляют также Джакарские пещеры на реке Шарте, но, к сожалению, они почти не изучены».
— Что же делать? — задумался Миша.
— Изучать, — серьезно сказал Лёня и, воодушевляясь, заговорил: — Ну да! Вот и хорошо, что они не изучены. Может, верно, мы пользу какую принесем. Видишь, вон пещер-то как много, ученых на всех нехватает.
Время в библиотеке они провели не зря. Книги рассказали им много интересного и важного. Кое о чем они слышали на уроках и раньше, но как-то не обращали особенного внимания. Так ведь частенько бывает: слушая учителя, мы почему-то думаем, что он больше для себя, чем для нас, старается. А когда спохватишься — бывает это иногда и через много лет, — учителя-то рядом нет. Приходится самому заново докапываться до истины.
Вот и сейчас, торопливо листая книги, ребята сталкивались с вещами, о которых когда-то — они это смутно вспоминали — уже рассказывал им Игнат Семенович и которые сейчас вдруг предстали перед ними в каком-то новом свете — очень интересными и, главное, нужными. Размышляя о будущем походе, они почувствовали, как много знаний недостает им.