Задержанные покорно встали, не спеша закинули за спину котомки и побрели впереди Симова.
— Правее держись! В чащу не заходить! — командовал он.
Вскоре все подошли к лодке. Старший прыгнул в нее и медленно поплыл вдоль берега. Двое других в сопровождении Симова шли берегом. За ночь вода в реке спала, и Курея обмелела. На устье лодка засела в грязи.
— Перетащить к реке! — приказал лейтенант.
Люди нехотя прохлюпали по вязкому илу и, увязая в нем до колен, поволокли лодку. Когда она закачалась на волнах, лейтенант легко вскочил в нее и подал команду рулевому и гребцу отчаливать к противоположному берегу Ингоды.
В тот же день рано утром вернулся в деревню Уваров, а спустя несколько часов и Рогов.
Рассказ их о подозрительных следах в тайге взбудоражил всю деревню. Каждый высказывал свои догадки.
— Лейтенанта не грохнули б, — с беспокойством заметил Уваров.
Все сразу всполошились, и председатель сельсовета поторопился послать нарочного за подмогой в село Николаевское. А пока что решили действовать своими силами. Рогов с Уваровым вызвались идти на розыски товарищу.
Только было собрались они в путь, как на деревенских задворках появились три незнакомца, конвоируемые лейтенантом.
Задержанные молча прошли по деревне к сельсовету. Навстречу им вышел удивленный председатель и остался на пороге, разглядывая пришельцев.
Симов объяснил ему, в чем дело, а затем, передав затворы винтовок, посоветовал немедленно позвонить в Улеты и узнать, находится ли там геодезический отряд Дебрина и числятся ли в нем задержанные растяпы… С этими словами он попрощался и ушел домой.
В это время у деда Исака собрались соседи. Среди общего шума был слышен голос Рогова:
— … А вы думали как? Один охотник не то, что троих, а пятерых возьмет!
Симов вошел в избу.
— Ну, вот и он… Рассказывай, как все вышло…
— Так уж сразу и рассказывай! Дайте с дороги хоть умыться и поесть, — рассмеялся Симов.
— Успеешь… расскажи! — не отставали соседи.
Пришлось уступить, и лейтенант вкратце поведал, как было дело.
— И в лодке с ними переплывал? Ну и рисковый, — заключил Рогов. — Да! Вот тебе бумажки, — вспомнил он про собранные на Джиле обрывки, — на-ка прочти…
Лейтенант взял полоски и на одной из них прочитал: «Синус угла трех градусов пятидесяти двух минут четырнадцати секунд».
Рогов хотя и ничего не понял, а все-таки торжествующе взглянул на Уварова:
— Ну? Где тут твой «зипиз»? А? Грамотяга!
— Там он, гляди зорче… — обиженно отозвался Уваров.
Симов расхохотался.
— Правильно! Гаврила Данилыч верно прочитал, только это латинские буквы, они иначе читаются. Этот самый «зипиз» и есть синус.
Уваров довольно улыбнулся: как-никак, а даже латинские буквы разобрал!
Приведя себя в порядок, лейтенант поспешил в сельсовет. Там уже справились о геодезическом отряде, вызвали охотинспектора и представителя милиции.
Вечером на незадачливых геодезистов составили протокол, копфисковали у них мясо, а иск на взыскание штрафа в 10 тысяч рублей за незаконно убитого изюбра направили в нарсуд.
Этот день остался памятным в деревне для всех, а для Рогова и Симова послужил началом их крепкой дружбы.
Взяв в колхозе пару лошадей, старики отправились за убитой медведицей, а Симов напросился в попутчики к деду Исаку и уехал с ним в Тележную падь заготавливать березу на полозья и берестяные сколотни для туесов.
— Вот простое дело — срубить березку на полозья, а выбрать-то ее нужно с большим уменьем, — рассказывал по дороге дед Исак, — Другой целый воз привезет, а начнет гнуть — и дуги не загнет, все на дрова переломает. Выбирать-то надо на солнцепеке. Ничего, что там березка корявее той, что в сиверах. Зато ее легче гнуть. А гнуть надо на теневую сторону, на которой годичные кольца поуже. Кто этого не знает, вот и ломает…
Скоро старик свернул в лес и, спрыгнув с телеги, пошел выбирать березки. Он пометил северные стороны нескольких деревцев и, срубив их, сложил на воз. Затем разыскал толстую и стройную березу, надрубил ее и свалил, оставив держаться комлем на пне.
Крону этой березы он отрубил, а на стволе дерева выбрал чистые места без сучков и надрезал ножом тридцатисантиметровые цилиндры. Между ними он содрал ненужную кору до древесины и, достав из-за голенища ичига подсечку — сплюснутую полуметровую стальную проволочку, — стал ею подсачивать каждый цилиндр, отделяя от древесины бересту с лубом.
Подрезав таким образом кору кругом ствола, он без труда сворачивал цилиндр на сторону и затем снимал его через вершинную, суживающуюся часть ствола.