Немного спустившись по косогору, товарищи остановились: из-за небольшой гривы, поросшей мелколесьем, раздавался храп и была слышна странная возня. Охотники тихо поднялись на вершину гривы и увидели внизу необычайное зрелище. В лощине на берегу Ямной, в молодой поросли тальника, стоял на коленях огромный лось. Левый бок его и грудь были окровавлены. С плеча свисали клочья кожи и мяса. Перед ним, припав к земле, лежал медведь и держал его зубами за нос. Земля вокруг зверей на несколько десятков метров была утоптана и залита кровью.
Перед лосем на земле лежал медведь и держал его зубами за нос.
Охотники мгновенно присели за колодину и приготовились стрелять. В это время лось навалился на медведя грудью и, собравшись с силами, поволок по земле, пытаясь высвободиться. Но силы его, видимо, иссякли. Он оступился, задние ноги подвернулись, и он упал набок. Ударом лапы медведь тут же разорвал лосю щеку и перехватил зубами горло. Бык забил ногами по земле и утих. Свирепо встряхнув горло лося, медведь отскочил в сторону и спрыгнул в речку. Все это произошло настолько быстро и неожиданно, что охотники не успели выстрелить.
Прокараулив зверя и не дождавшись его, охотники спустились вниз, на забоку реки, где скрылся бурый разбойник. Его там не оказалось. Они вернулись к лосю. На левом боку гиганта шкура и мясо были содраны до костей, на голове разбиты надглазные кости, горло перегрызено до позвонков. Рогов с удивлением рассматривал эти страшные раны, причиненные сравнительно небольшим медведем.
Повернув быка на спину и подложив под бока бревна, охотники принялись разделывать тушу.
Работа близилась к концу. Прокоп Ильич поднялся расправить спину и в то же мгновенье, толкнув Симова в бок, кивнул головой в кусты. Шагах в тридцати от них стоял медведь и, подняв голову, смотрел в их сторону…
Старик быстро, но плавно взял винтовку, легким движением поднял ее к плечу и выстрелил. Мохнатая взъерошенная голова зверя исчезла. Раздался треск ветвей, затем всплеск воды. Рогов: с винтовкой наперевес побежал к реке. У берега, в воде, он увидел мертвого медведя. Зверь, действительно, оказался небольшим и весом не превышал ста килограммов. На его туше Симов, обнаружил сильные кровоподтеки и ушибы.
Плот, подгоняемый попутным ветром, миновал гранитный утес у Ямной и вошел в тихий плес. По-прежнему с воды поднималось несчетное количество уток разных пород. Хохлатые чер-нети, шилохвости и касатые летали стаями. Гоголи, чернети и лутки поднимались всегда навстречу ветру и часто подлетали к плотам на выстрел. Протянуло несколько косяков гусей-гуменников. Одни из них летели треугольником, другие — косой цепочкой.
Прокоп Ильич рассказал, что в конце апреля на пашнях, вблизи деревень Гарекацан и Гареки, собираются тысячи гусей… На пашнях они жируют, а затем, вблизи селитряного озера и николаевских лугов, днюют.
На поворотах реки, где вода подмывала берег и над рекой нависали кусты и деревья, Рогов подавал команду. Оба охотника наваливались на весла. Плоты послушно переходили к противоположному пологому берегу в тихое течение. Во второй половине дня на левом берегу появились Улеты. На берегу реки стояли деревенские коровы. Прожевывая жвачку, они лениво поворачивались и провожали печальным взглядом проплывающий мимо плот с зеленой копешкой.
Миновав поселок Хадакта, охотники завели плоты в правый проток и причалили к берегу. Здесь Рогов решил остановиться дня на три и пострелять гусей.
Два раза в день — утром с восходом солнца и вечером за два часа до заката гуси-гуменники летели через Ингоду пастись на пашни и поля. На рассвете, с мест гусиной дневки и ночевки, охотники услышали многоголосый гогот. С восходом солнца гуси с шумом поднимались на крыло и, построившись треугольниками и шеренгами по пятьдесят-сто птиц, полетели к полям.
Хохлатая чернеть.
Рогов прежде всего определил пути пролета птиц. После этого в кустах, над которыми чаше тянули гуси, Симов отрыл полуметровую яму и соорудил над ней шалаш с открытым верхом. Рогов тем временем переплыл на другой берег и отправился на пашни. Там он определил посещаемые птицами полосы жнивья и вырыл три ямы. Выброшенную землю заровнял и тщательно замаскировал соломой.
Едва рассвело, как охотники уже заняли свои сидьбы. С восходом солнца пролетел первый одинокий гусь. Затем поднялись все остальные. Первый треугольник гусей тяжелым размеренным полетом стелился над вершинами кустов. Поравнявшись с шалашом, откуда раздавались выстрелы, треугольник дрогнул, передние птицы круто взмыли вверх. Один гусь сложил крылья и камнем упал вниз. Через несколько минут налетел второй косяк, за ним третий, четвертый… Над шалашом почти каждый раз из стаи падал вниз подстреленный гусь.