Все дружно гаркнули «ура» и весело выпили. Да, это был обыкновенный пикник. Слуга в ливрее быстро накинул на себя шубу и отступил на несколько шагов.
Индейцы взирали на нас с недоумением. Один из них подъехал поближе и знаками спросил у меня, будем ли мы продолжать охоту. Я дал ему понять, что вряд ли…
На следующий день Крапчатый Хвост подвёл к Великому князю одного из своих соплеменников.
– Это Два Копья, – с гордостью проговорил вождь. – Нет охотника лучше него. Он умеет свалить бизона одной стрелой. Он может даже пустить стрелу так, что она пробьёт быка насквозь!
– Но это невозможно! – Великий князь всплеснул руками.
– Если вождь так говорит, то так оно и есть, – заверил я. – Я бы и сам не прочь посмотреть на такое чудо. Слышать приходилось о таких охотниках, но видеть не видел.
Все быстро собрались и отправились к пасущемуся стаду. Минут через тридцать мы увидели бизонов и Два Копья, вытащив из висевшего за спиной колчана стрелу, пустил свою лошадку вскачь. Он стремительно приближался к стаду, мы следовали за ним, стараясь не отставать, однако всё-таки не поспевали за индейцем. И вот на наших глазах Два Копья натянул лук и, вихрем промчавшись мимо лениво бежавшего бизона, выпустил стрелу. Нам было хорошо видно, как она пронзила тушу и исчезла. Да, она прошла насквозь! Не понимаю, как Два Копья сделал это, но он знал, как пользоваться луком. Не хотел бы я повстречать его на войне.
Бизон пробежал ещё немного, не меняя поступи, затем закачался, стал припадать на передние ноги, дважды упал на колени, но поднялся, а потом, сделав ещё пару-тройку неуверенных шагов, рухнул на бок. Два Копья спрыгнул с коня и побежал искать свою стрелу. Найдя, он победно поднял её над головой и важно направился к Великому князю. Тот похлопал в ладоши и попросил стрелу на память.
– Не завидую вашей армии, если ей придётся столкнуться с такими воинами, – повернулся Великий князь к гарцевавшему рядом генералу Кастеру.
– Мы справимся, ваше королевское высочество, – самодовольно улыбнулся Кастер в ответ.
– Не сомневаюсь. Но согласитесь, что такое умение стрелять дорогого стоит, – восторженно воскликнул Великий князь.
– Мне приходилось воевать против дикарей, сэр, – снисходительно отозвался Кастер. – Я прекрасно осведомлён, на что они способны. Индейцы – ловкие воины, почти непревзойдённые. Но они не умеют воевать так, как воюем мы. Они скорее играют в войну, поэтому они обречены на неуспех в войне против нас.
– То есть?
– Им важно доказать свою доблесть, ловкость. Для них поле боя – своего рода театральные подмостки. Мы стреляем в них, чтобы поразить насмерть, они же выезжают нам навстречу, чтобы показать нам и своим соплеменникам, насколько они смелые. Они могут проскакать перед нашим строем под свистящими пулями, могут подъехать к кому-нибудь из наших солдат и ударить его древком копья или кнутом, а потом умчаться к своим. И они довольны.
– И всё? А как же война? Как же все эти истории о скальпах? Разве индейцы никого не убивают?
– Убивают, ваше высочество, – Кастер усмехнулся. – Ещё как убивают. Но предпочитают делать это из засады. Нападают на фермы, обозы, небольшие отряды. А в таких схватках особой доблести не нужно.
– Любопытно, – Великий князь задумчиво посмотрел в сторону Лакотов, и было ясно, что он ничего не понял.
РЕШЕНИЕ (1872)
Серое небо почти лежало на широкой груди прерии. Казалось, можно было коснуться руками тяжёлых туч, из которых сыпал мелкий колючий снег. Сильный ветер беспощадно трепал белёсую траву и норовил сорвать шапку с головы. Корнилов задумчиво смотрел вдаль. Где-то там паслись бизоны, рыскали волки, индейцы сидели в типи и грелись у костра.
Только что мимо Корнилова с грохотом прокатила повозка, которой управлял, привстав на козлах и громко гикая, Буйвол-Билл. В молодости Коди работал кучером и умел лихо править почтовой каретой, поэтому генерал Шеридан попросил его продемонстрировать Великому князю, что такое настоящая скачка по прерии, но уже не в седле, а на колёсах. Следом за повозкой промчались кавалеристы.
Корнилов продолжал неподвижно сидеть в седле и смотреть на пустынную равнину.
«Никогда ещё я не чувствовал себя так спокойно, как в эту минуту. Словно вот-вот умирать, а потому нет смысла суетиться. Всё кончилось…»
Корнилов повернул голову и поглядел через плечо туда, где скрылись за холмом его соотечественники. Ему почудилось, что кто-то позвал: «Денис Николаевич!». Но это только почудилось. Прерия молчала. Не слышалось голосов. Смолк стук копыт. Лишь шелестела сухая трава по обе стороны тропинки. По голой земле под ногами лошади завораживающе змеились свившиеся в белую нить снежинки.
– Что ж, Денис Николаевич, – сказал сам себе Корнилов, – хватит ждать. Пора ехать.
Он поднял воротник тулупа и поправил висевшее за спиной ружьё. Покрутившись на месте, он, всё ещё не до конца уверенный в принятом решении, пришпорил коня и пустил его в ту сторону, где ещё стояли армейские палатки охотничьего лагеря.
При его появлении десять солдат, оставленных вместе с молоденьким лейтенантом, чтобы свернуть лагерь и упаковать вещи в фургоны, вытянулись и козырнули.
– Чем могу помочь, сэр? – подбежал к Корнилову продрогший лейтенант. – Вы что-нибудь забыли? Какую-нибудь вещь?
– Нет, всё в порядке, сэр. – Корнилов спрыгнул. – Просто я решил… отстать.
– Отстать? – лейтенант поёжился.
– Не хочу уезжать отсюда.
– Но пикник окончен, сэр.
– Я не про пикник. Хочу подольше погостить в Америке.
– Ах вот что… Добро пожаловать, только сейчас тут неуютно. Снежная буря надвигается. А у вас, сэр, только тулуп хорош. Остальное, – лейтенант указал глазами на сапоги и штаны русского гостя, – совсем не по погоде.
– Да, да, – согласился Корнилов, улыбаясь. Ему вдруг стало легко. – Послушайте, лейтенант, а где охотники? Мистер Коди уехал на станцию, но ведь были ещё пятеро других?
– Там, – лейтенант махнул рукой в сторону индейского стойбища.
Денис Николаевич взял коня под уздцы и уверенным шагом, звеня шпорами, направился в лагерь дикарей. Из палаток вкусно тянуло запахом жареного мяса. Некоторые жилища уже были припорошены снегом. Поднимавшийся из дымоходов сизый дым немедленно развеивался и смешивался с мутными снежными облаками.
Потоптавшись неуверенно возле типи Красного Хвоста, разрисованного мелкими примитивными рисунками, изображавшими сцены сражений и охоты, Корнилов громко кашлянул и откинул шкуру, служившую дверью. Внутри потрескивал огонь, над которым висели, истекая жиром, бизоньи рёбра. Пятеро индейцев и один белый охотник полулежали на шкурах и негромко беседовали.
– Позволите вторгнуться в вашу компанию?
Никто, казалось, не удивился появлению гостя. Смуглые лица туземцев остались невозмутимыми. Только белый охотник спросил:
– Похоже, они про тебя забыли, приятель?
– Вроде того, – улыбнулся Корнилов. – Приютите?
Охотник перевёл его слова вождю. Тот кивнул и произнёс что-то на своём языке.
– Крапчатый Хвост говорит, что в его палатке места много и что тебе ничто не угрожает здесь, – объяснил охотник. – Меня зовут Ральф Нельсон, если ты не помнишь. А ты – Дэн? Усаживайся.
– Дэн Корнилов.
– Смешная фамилия, – хмыкнул Нельсон. – Ты голоден? Угощайся.
Охотник, ловко орудуя острым ножом, отсёк кусок мяса и, насадив его на лезвие, протянул Корнилову. Денис Николаевич замешкался, не зная, как взять угощенье – ни ножа, ни вилки не было. На охоте, организованной для Великого князя, стояли блюда, теперь же обо всех удобствах следовало забыть.
– Если у тебя нет ножа, бери руками. Мы не в офицерской столовой, – засмеялся Нельсон.
Корнилов взял горячее мясо и тут же выронил его, обжегшись. Мясо свалилось на тулуп и скатилось на землю, оставив на тулупе огромные жирные пятна.
– Сбрасывай шубу, иначе спаришься здесь, – посоветовал Нельсон и, поддев упавшее мясо кончиком ножа, вновь протянул его Корнилову. – Не снимай мясо, возьми с ножом, не то снова уронишь.
Корнилов снял тулуп и с сожалением подумал, что вещь безнадёжно испорчена.
– Значит, тебе понравилась охота? – спросил Ральф.
– Понравилась. И вообще мне здесь понравилось. Долго ли простоит тут индейский лагерь?