— Ужин остынет, — ворчливо сказал он. — Идем.
Когда Исаак следом за отцом шел в кухню, на губах у него играла нежная улыбка.
II
Исаак смотрел в окно и улыбался. Он испытывал приятное волнение.
Сзади него, опустившись на одно колено, Ленни просматривал корешки книг на нижней полке.
Мако еще не пришел. Исаак вглядывался в темноту и ловил ночные звуки, чтобы не пропустить его приход. Где-то на Большой улице жалобно завыла собака.
— Несчастный пес, — сказал Исаак, не поворачивая головы.
— Вам-то хорошо, вы его слышите только издали, — проговорил Ленни.
Улыбка снова тронула губы Исаака. Удивительно, как легко ему было с Ленни. С ним он совсем освобождался от своей обычной застенчивости. И объяснять ничего не приходилось. Он все понимал с полуслова. И не нужно было занимать его разговором. Он вел себя как старый знакомый. Лицо его оставалось по-прежнему непроницаемым, но в манерах не было никакой натянутости. Они разговаривали уже с четверть часа, посмеиваясь, перекидываясь беглыми фразами, как будто сто лет знали друг друга…
— Он иногда всю ночь так воет, — сказал Ленни.
— Ужас, — откликнулся Исаак.
— Кошмар.
Исаак снова прислушался, не идет ли Мако.
— Темная ночь, — проговорил он.
— Я скучаю по уличным огням, — сказал Ленни.
— Тоскливо вам иногда? — спросил Исаак, думая о том портрете хорошенькой девушки, который Мейбл с такой гордостью недавно ему показывала.
Ленни перелистывал книгу.
— Теперь, когда открылась школа, уже ничего. Вначале было ужасно.
— Хуже всего первый месяц.
— Значит, мне осталось потерпеть еще одну недельку.
— Да, еще одну недельку, и худшее уже будет позади… Кстати, насчет тоски. — Исаак обернулся к Ленни и, внимательно следя за его лицом, продолжал: — Когда эта девушка, Сари Вильер, только приехала… — Он нарочно остановился.
Ленни поднял глаза от книги.
— Да?..
«Нет, по лицу у него ничего не узнаешь, — подумал Исаак. — Но глаза он все-таки поднял — и даже очень быстро».
— Она чуть с ума не сошла от тоски.
— Давно она здесь?
— Несколько месяцев.
— Вы ее хорошо знаете?
— Нет, почти совсем не знаю. Слыхал только, что она племянница нынешнего владельца усадьбы. Надо думать, какая-нибудь бедная родственница. Когда-то они жили большой семьей, эти Вильеры. А теперь только и остался один Герт. Он последний в роде. Да вот еще Сари. Но ведь вам все это должно быть известно не хуже, чем мне. Вы здесь родились.
Ленни кивнул.
Исаак не сводил с него глаз, следя за выражением его лица, прикидывая, как бы получше сказать то, что было у него на уме. Он мысленно составил фразу, взвешивая каждое слово.
— Ходят слухи, — сказал он, — что Герт не единственный Вильер на свете.
— Вот как?
Исаак еще раз вгляделся в лицо Ленни, мысленно сравнивая его с лицом Герта. Потом продолжал:
— Говорят, что если бы покопаться, то в Стиллевельде нашлись бы еще отпрыски рода Вильеров.
Ленни посмотрел в упор на Исаака. Вся его непринужденность исчезла. Теперь в нем проступило что-то жесткое и настороженное.
— Не все цветные — незаконнорожденные, — негромко сказал он.
— Я этого и не хотел сказать, Сварц, — смутился Исаак.
— Верю, что не хотели. Но я полагаю, что в этот вопрос не мешает сразу внести ясность. — Он потер себе подбородок. — Да. Так что же говорят ваши слухи — где следует искать этих, как вы выражаетесь, отпрысков рода Вильеров?
— В Стиллевельде.
— Вы понимаете, о чем я спрашиваю, — нетерпеливо сказал Ленни.
— А! — Исаак усмехнулся своей скрытой лукавой усмешкой, словно чем-то забавляясь про себя. — Нет, имен мне никаких не называли.
— Так.
Исаак снова повернулся к нему спиной и выглянул в окно. Ленни опять взялся за книгу. В комнату влетела ночная бабочка и стала кружить над лампой. Она кружилась все быстрей и быстрей, все ближе и ближе к свету, пока, утратив всякую осторожность, не пролетела над самым отверстием лампового стекла. Раздался слабый треск. Крылья вспыхнули. Бабочка упала на пол и замерла. Танец вокруг огня окончился смертью.
— Он придет. Еще ведь не так поздно, — сказал Ленни.
— Вы, значит, знаете, что я пригласил Мако?
— Нетрудно было догадаться.
— Пожалуй. А вот, кажется, и он. — Исаак еще дальше высунулся в окно и повернул голову, прислушиваясь. Издали доносился легкий стук каблуков о твердую, сухую землю.
— Вы уже встречались с Мако?