- Свенд! И я снова изобразил что что-то пишу. Недовольный бородач взял бересту и уголь и нетерпеливо спросил,
- Ksilm?
Уже жалея, что по пустякам отвлекаю хозяина, я постарался поскорее изобразить палку с черепом. Художник я аховый, но курсы черчения все же помогли. Я отдал рисунок Свенду, и в свою очередь спросил,
- Ксилм?
Я увидел как быстро побледнел Свенд, в следующую секунду он уже тряс меня так, что голова моталась туда-сюда и орал:
- Odag?! Odag enna fulm??
Стоило мне махнуть куда-то в сторону моей находки как Свенд сорвался с места. Только дверь хлопнула. Вернулся он через пару минут мрачнее тучи. Заметив мой испуганный взгляд, он дернул уголком рта и начал с остервенением рыться в сундуке. С удивлением я увидел арбалет который Свенд вынул из сундука, и какой-то широкий пояс, на котором были ножи. Дело пахнет керосином, господа!! Потом он вынул из-за печурки тяжелый сверток, развязал и начал одевать на себя очень ржавую кольчугу. Все это сопровождалось грозным бурчанием. Кольчуга была мала, было видно, как пыжится бородач. Так и не надев ее, он отбросил ее, ругнувшись. Потом посмотрел на меня и еще порывшись в вещах кинул мне ворох одежды. Крутанув ладонью, дал понять чтоб я переодевался, да побыстрее. Я не стал спорить и стал натягивать огромную для меня куртку на овчине, свои штаны и нечто вроде свитера из грубой, но теплой материи, которую я подтянул поясом, чтоб не путалось. Наконец Свенд взял сумку, засунул в нее все мелкие вещи, которые он видимо не хотел оставлять и вышел из домика. Я проскакал за ним. Свенд стоял и смотрел на солнце, мучительно что-то соображая.
- Ксилм? - спросил я его. Он немного скривился и сказал, будто сплюнул,
- H'jarn.
Что это, я так и не понял. Хватило и того понимания что сейчас опасно и надо тикать отсюдова.
Потом Свенд махнул рукой, схватил меня, закинул на плечо и быстро зашагал. Офигев немного от такого подхода, я попытался брыкнуть, за что заработал тычок в бок и ворчание. Наверное, Свенд просил сидеть тихо и не высовываться со своими ущемленными правами. Некоторое время шел ходко, потом стал быстро уставать. Когда стал дышать со свистом, я решил настоять на самостоятельном передвижении. Я слез с недовольно пыхтящего Свенда и попытался идти сам но не так уж это было и легко. Через пол-километра мучений мне стало очень больно и я был вынужден сесть на снег, баюкая лодыжку. Свенд, пыхтя как паровоз, соображал. Он опять посмотрел на солнце, огляделся и пошел к одинокому засохшему дереву. Там он хорошенько хэкнув, отодрал длинную и широкую полосу коры, стянул вынутой из заплечного мешка веревкой два конца более узкой стороны и получилась как бы лодка-санки. Один из концов веревки он взял в руку и скомандовал мне садиться. Дело пошло веселее. За два часа мы сделали неплохое расстояние. Иногда Свенд срывался в бег. Это были бы веселые покатушки, если бы не видеть с каким лицом он оглядывался назад.
Судя по солнцу, которое уже успело одолеть полуденную точку мы шли почти на юг. Через еще пол-часа мы оказались у слегка подмерзшего ручья. Кажется, именно сюда Свенд пытался добраться. Прямо так, не сбавляя хода он втащил меня на санках в воду и бежал уже по руслу, видимо стараясь сбить след. Очень быстро импровизированная лодка набрала воды и мне пришлось поджать под себя здоровую ногу, чтоб сидеть на ней, а не на заднице, которая стала стремительно замерзать. Да и не только она.
Течение ручья все убыстрялось, он становился глубже и через некоторое время тащить лодку стало невозможно. Бородач остановился и едва переводя дыхание, скомандовал на выход. Я был рад размяться потому как здорово замерз. Глядя как я трясу синими от холода губами, Свенд демонстративно снял сапог и вылил из него воду. Мда, я думал у меня только нога не работает. Сев на булыжник я снял и отжал мои валенки. Потом немного поотжимался и помахал руками. Свенд, отдыхая, только смотрел на меня. Потом он взял в руки малый топорик и начал рубить немногие сухие деревца, оказавшиеся поблизости. Быстро сообразив, что он думает смастерить плот, я стал распутывать найденную в сумке веревку стараясь хоть так помочь быстрее справиться с делом. Наконец срубив около дюжины хлыстов и подтянув их к берегу мы стали вязать плот. Работа двигалась, но тут Свенд поднял голову и знаком попросил утихнуть. Издалека донесся непонятный звук. Похожий на какой-то ансамбль циркулярных пил. Свенд бросил затягивать последний узел и начал сталкивать плот в воду. Но тут затрещал кустарник и резкий короткий визг сообщил что мы уже не одни. Я обернулся и увидел странное существо. Покрытое грязно-белым длинным мехом человекообразное тело, огромные когти, и внушающие уважение клыки, выпирающие из-под нижней губы довольно уродливой башки. Хъярн, а это был именно он, вскинул морду и победно завизжал. Как эхо, ему издалека ответили его сородичи. Я не успел как следует испугаться, как в глаз чудища воткнулся сверкающий нож. Еще мгновение и новый нож торчал из глотки. Хъярн захрипел и начал извиваться, царапая себе горло.
- Enska! - Взревел Свенд и бросился к плоту. Я тупо обернулся, все еще впечатленный появлением зверя. Свенд пыжился, стараясь спихнуть плот, но передняя часть застряла во влажном песке берега. Непрерывно ругаясь, богатырь оббежал плот и освободил его. Я в это время пытался помочь ему, толкая его к воде. От напряжения перед глазами заплясали звезды но плот не тронулся с места. В этот момент стая хъярнов и напала. Пара ножей, брошенных Свендом, не остановила дюжину хищников, и он быстро подобрал ствол молодого дерева, оставшегося от постройки плота. Бешено вращая этой оглоблей, Свенд сразу изувечил двух, остальные отпрыгнули, как кошки и злобно зашипели, окружая его. Свенд вертелся как мог, грозя всем сразу, но силы после пробежки были не те, что раньше; Свенд дышал быстро и хрипло. Он ухитрился быстро обернуться и что-то крикнуть, но в тот же момент на него прыгнуло сразу двое хъярнов, и он еле увернулся. Я вышел из ступора и оглянулся на наш плот. Хотя он уже касался передком воды, но все еще прочно лежал на песке; чтоб его сдвинуть, надо было быть таким же силачом, как и Свенд. Лихорадочно соображая, как его столкнуть в воду, я увидел еще одну деревяшку, которую лесник хотел употребить как шест. Я схватил его, и со стоном встав на обе ноги, постарался вогнать шест под плот. С усилием подымая его, я добился продвижения плота на пару сантиметров. Дико заболела раненая нога, но я сжав зубы и вспомнив кузькину мать, еще раз подвинул плот. И еще раз.
- И-и, раз! - мысленно командовал я сам себе, закусив губу, - иииии, двааа!... Наконец, шест уперся в галечное дно, и я одним, потребовавшим напряжения всего тела движением сдвинул плот в воду. В тот же миг меня толкнули на плот, куда я и плюхнулся. Свенд, а это был он, тоже вскочил на него и с силой оттолкнулся палицей от берега. Плот закачало, но хъярны, помявшись на кромке берега, все же прыгнули в воду, чтобы продолжить преследование. Но старый охотник тоже не дремал. Изо всех своих немалых сил налегая на палку, он добился того что наше плавсредство вынесло на середину речки и довольно быстро понесло течением. Хъярны постепенно отставали. Наконец они выбрались на берег, протестующе визжа и стали бежать вдоль реки не теряя нас из виду. Свенд каркающе рассмеялся, но закашлялся и устало шлепнулся на "палубу". Плот опасно накренился и я едва не сверзился. Устроившись на середине, мы некоторое время отдыхали. Правя шестом, я с удивлением увидел, что руки дрожат, и вовсе не от холода.
Берега реки тем временем раздались, течение ускорилось и нас стало качать все сильнее. Плот скрипел и "играл" под нами всеми своими бревнами, вдобавок один из краев, плохо закрепленный в спешке, стал расходиться. Я толкнул в плечо все еще не отдышавшегося Свенда и показал на проблемное место. Пробурчав что-то, тот стал подтягивать концы распутавшихся веревок но на очередном буруне бревна сошлись и сдавили его руку. Свенд крикнул от боли. Более не сдерживаемый плот потерял крайнее бревно. Ругнувшись, лесник все же схватил концы веревок и кое-как связал их, поневоле неловко орудуя правой рукой. Посмотрев вперед, он стал еще мрачнее. Глянув туда же, я не увидел ничего опасного. Но вдруг прислушавшись, я услыхал шум. Пороги!