– Не смей…
– Если ты погибнешь, то они все… они все сгинули напрасно…
– Заткнись!
– Лешка, – с нажимом продолжил Вадим. – Рахман. Кирилл. Оля. Они ради тебя костьми легли, чтобы ты мог жить, Андрей. Так что забудь все, о чем ты говорил мне. Забудь о ненависти и мести. Если Кирилл жив, то вычеркни его из списка призраков, найди и приведи домой. Уезжай отсюда. Настолько далеко, насколько сможешь. Начни новую жизнь. Влюбись. Семью заведи. Стань Человеком. С большой буквы! Ради Оли сделай это. Ради меня. Иначе она погибла зря. Иначе я буду знать, что мне не стоило помогать тебе…
– Ты сказал достаточно. Уходи.
– Дай мне слово.
– Не нужно усугублять…
– Что дальше, Андрей? Расшибешь мне череп? Есть пределы того, что может вынести человеческая душа, и моя перешагнула этот предел. А что насчет твоей души? Сколько еще людей должно умереть, чтобы ты одумался? Таких, как Оля?
– Еще раз назовешь ее имя… пополнишь список мертвецов…
– Ты погляди на себя. Израненный, безглазый, весь в крови. Какая вендетта, сынок?
– Я не хочу быть тем, кем я стал! – Андрей сорвался на крик. – Не хочу! Но я не могу вновь стать тем, кем был раньше! Почему ты не понимаешь?!
– Это ты не понимаешь…
– Мне наплевать! Наплевать, слышишь? Ты чего так моей судьбой озаботился? Не зверье мы, хочешь сказать? Не были им никогда? Ты сам убивал! И моих ребят! И я твоих! За хрен собачий! За территории на этой радиоактивной свалке! За идеологию! За что угодно! В природе это нашей! Мы тут все подонки! Ты погляди на нас! На сталкеров! На это наше чертово братство! Братство отпетых мразей! И мы с тобой всегда были в их числе! Так что не надо читать мне морали!
– Я уже давно смотрю на себя в зеркало. – Пистолет-пулемет выпал из вспотевших ладоней Вадима. – Я вижу, что со мной стало. Поэтому я и снял с себя форму «Удара», поэтому я тебе помог.
– Уйди, Музыкант, я больше не намерен трепаться…
– Андрей, я лишь прошу дать мне слово…
– Уходи…
Откуда-то раздавался вертолетный гул, но очень скоро его перекрыли выстрелы, а догорающий дом окончательно рухнул.
Глава 5
С глазами из синего льда
Вертолетный двигатель запустился практически перед самым столкновением с землей, но этого не хватило, чтобы избежать катастрофы.
Скрежеща, сминался металл. Корпус вертолета, пропахивая почву, взметал клубы пыли и грязи. Оторвавшиеся винты, крутясь, пролетели несколько метров, срезая хилые и сухие деревья – во все стороны раскидало щепки и сучки. Спустя еще секунду все закончилось. Стихли грохот и лязг, стих шелест стеклянных осколков. Один дождь продолжил шуметь, напоминая помехи в радиоэфире. Покореженный летательный аппарат с отличительными знаками Научно-исследовательского института аномальной зоны на борту застыл посреди бескрайнего поля. Почти все стекла в иллюминаторах высыпались, а те, что уцелели – относительно «уцелели», – покрылись паутинками трещин и обагрились кровью.
Крови было много. Везде. По всему салону. Она стекала по приборной панели – у пилотов, самоотверженно сражавшихся за жизнь экипажа, не было ни единого шанса. Из спинок кресел торчал ствол дерева. Пассажирам повезло не больше: изуродованные трупы были разбросаны то тут, то там, придавленные металлом или сиденьями.
Застонав от боли, Скай открыла голубые глаза и сразу же зажмурилась от искрящей проводки – разряды пробежали у нее перед носом. По рассеченному лбу девушки струилось ярко-алое, а в ее левом боку красовался солидный кусок металла. Научный костюм пропитывался кровью.
– Нет… нет… не может быть… – только и смогла проговорить Скай, стаскивая с себя мертвеца в военной экипировке. – Как же… больно…
Подаренный Никитой револьвер был все еще при ней, но девушка понимала, что сильно уповать на это оружие не стоит – патроны хрен сыщешь, – так что Скай прихватила из кобуры военного «макаров». Проверила магазин – полный. Еще немного патронов нашлось в разгрузке. На что она рассчитывала? Как выбраться из этой братской могилы и не умереть от потери крови? Чем тут поможет эта российская пукалка?
«Пообещай мне. Ты не такой плохой человек, каким хочешь казаться. Ты совершил много хороших поступков. На нашей базе. Тут. Ты принес Яковлеву «желудь», который каждый лаборант захапал бы себе. Согласился помочь Огоньку с биоматериалами. Это дорогого стоит!»