— Ульрик, расскажи мне о гербах.
— А что рассказывать? У каждой семьи, точнее рода — свой тотем, он и является гербом.
— А у тебя какой?
— А ты не будешь смеяться?
— Нет.
— Олень.
— Ну что тут смешного? Олень — красивое и благородное животное.
— Да. Но, видишь ли… Не очень приятно, когда тебя называют Ульрик-Олень.
— А какой герб у Лэйярда?
— Не помню… А вот у Регнара — ворон, он его перья с собой носит, на удачу.
Вошел Лэйярд, на ходу собирая волосы и завязывая их в хвост:
— Иди спать, я сменю.
— Караульная свеча еще не догорела, рано ты пришел, — пожал широкими плечами Ульрик. — Ну да ладно, спокойной вахты, — парень встал из-за стола и, зевая, поплелся в спальню.
— А девушки тоже дежурят? — спать мне никак не хотелось.
— Да, им так хочется, — Лэйярд присел на скамью напротив меня. — Но мы дежурим три ночи подряд, потому что нас больше. А девчонки — одну. Тебе не холодно? Огонь ведь давно погас.
Бросив взгляд на свою просвечивающуюся рубашку, я отправилась за жилетом. Но в темноте отыскать одежду было не так-то просто, поэтому я взяла одеяло и накинула его на плечи, как моя бабушка набрасывала пуховый платок.
Когда вернулась, Лэйярд уже подбрасывал дрова в разведенный очаг и ставил котелок с водой.
Вскоре мы пили горячий напиток, напоминающий наш чай. Только вместо чайных листьев там были земляничные и малиновые, да еще какие-то лепестки и сушеные ягоды. А еще я добавила меда в свою большую глиняную кружку. Но спать все равно не хотелось.
— Лэйярд, а что, если нам придется брать замок Илары штурмом, чтобы освободить Макса? Это опасно, и у тебя мало людей.
Он улыбнулся:
— Думаю, до этого не дойдет. Я знаю Илару очень давно и не разделяю плохого мнения о ней. Да, она ветреная и легкомысленная. Кружит мужчинам головы, любит дорогие наряды и украшения, что не является минусом для королевской особы. Ее осуждают за то, что государственным делам она предпочитает танцы ночи напролет, охоту и веселье. Но поверь, она очень добрая и великодушная. Никогда не видел ее разгневанной. И не помню случая, чтобы она кого-то обидела или наказала.
Мы проболтали почти до утра. Лэйярд интересовался нашим миром, задавал много вопросов, как устроено то и это, как делается вот это. Чему-то удивлялся, чем-то восхищался, а что-то считал глупым и нерациональным.
Вслед за этими ночными посиделками я проспала полдня. Сейланн принесла мне обед в комнату и, приложив ладонь к моему лбу, поинтересовалась, не заболела ли я.
После обеда я увязалась с Ульриком и Лэйярдом обойти границы. День выдался пасмурный, иногда моросил дождик. Но мне было комфортно в теплой одежде, особенно радовал большой пушистый капюшон, закрывающий меня от дождя и ветра.
В тайге царила тишина и спокойствие. Но это обманчивое впечатление лишь для меня, городского жителя, потому что лес продолжал жить своей жизнью, и ему не было дела до нас. Растения все также тянулись к свету, вверх по стволу поднимались древесные соки, наполняя деревья жизненной силой; где-то, по-старушечьи скрипя, раскачивались сосны. Большие рыжие муравьи сновали туда-сюда в поисках пищи; мимо меня, жужжа и выплясывая на лету, проносились шмели и дикие пчелы. Невидимые птичьи голоса щебетали без умолку. Белки гонялись друг за другом и сыпали сверху шишечной скорлупой. Где-то вдали раздался рык — у неизвестного хищника, судя по всему, удалась охота. Я ступала по влажному мягкому мху и замечала, как следы тут же пропадают, снова затягиваются зеленым ковром. Лесу все равно, есть мы или нет. Он жил до нас, проживет и после, даже не вспомнив о наших следах…
Сначала я боялась двух рысей, которые сопровождали нас, то забегая вперед, то возвращаясь обратно. Но они не обращали на меня особого внимания. Тогда я немного успокоилась и стала рассматривать их ошейники и закрепленные переметные сумки.
Ребята проверили несколько капканов, кое-что пришлось починить. Я с интересом наблюдала, как ставят силки на зайцев. Тонкую веревку Ульрик привязал к стволу деревца, сделал из нее петлю и установил ее при помощи двух рогатинок на высоте головы зайца, как раз на вытоптанной им тропке.
— А на птиц ставятся другие ловушки. Глухарей, рябчиков, куропаток поймать гораздо проще. Хочешь попробовать? — поинтересовался он.
Я замотала головой:
— Как-нибудь в другой раз.
Мы присели на камнях, чтобы я смогла отдохнуть и попить. Рядом со мной сидел Лэйярд, когда одна из рысей принесла дохлую белку и сложила у его ног.
— Фу, Ула. Иди. Варт, — он поддел тушку носком сапога и отбросил подальше. Но Ула подняла ее и снова вернула на место.